Одиссея капитана Блада

гребцами заверить его братаадмирала, что все мы являемся верноподданными егокатолического величества, короля Испании…Капитан вскипел и резко повернулся к нему, с явным намерением осадитьнасмешника. Но внезапно выражение его лица изменилось, а в глазах вспыхнуловдохновение.

– Черт возьми, а ведь ты прав! Проклятый пират не боится смерти, но у

его сына может быть другое мнение. Сыновняя почтительность у испанцев –весьма распространенное и сильное чувство… Эй, вы! – обратился он к

людям, стоявшим возле пленника. – Тащите его сюда!И, показывая дорогу, Блад спустился через люк в полумрак трюма, гдевоздух был пропитан запахом смолы и снастей, затем направился к корме и,широко распахнув дверь, вошел в просторную кают-компанию.Несколько человек волокли за ним связанного испанца.Все, кто остался на борту, готовы были примчаться сюда, чтобы узнать,как Блад расправится с предателем, но капитан приказал им не покидатьпалубы.В кают-компании стояли три заряженные кормовые пушки. Их дула

высовывались в открытые амбразуры.

– За работу, Огл! – приказал Блад, обращаясь к коренастому канониру,

указав ему на среднюю пушку. – Откати ее назад.Огл тотчас же выполнил распоряжение капитана. Блад кивнул головойлюдям, державшим дона Диего.

– Привяжите его к жерлу пушки! – приказал он и, пока они торопливо

выполняли его приказ, сказал, обратясь к остальным: – Отправляйтесь вкормовую рубку и приведите сюда испанских пленных. А ты, Дайк, беги наверх и

прикажи поднять испанский флаг.Дон Диего, привязанный к жерлу пушки, неистово вращал глазами,проклиная капитана Блада. Руки испанца были заведены за спину и туго стянутыверевками, а ноги привязаны к станинам лафета. Даже бесстрашный человек,смело глядевший в лицо смерти, может ужаснуться, точно узнав, какой именносмертью ему придется умирать.На губах у испанца выступила пена, но он не переставал проклинать иоскорблять своего мучителя:

– Варвар! Дикарь! Проклятый еретик! Неужели ты не можешь прикончить

меня как-нибудь похристиански?Капитан Блад, не удостоив его даже словом, повернулся к шестнадцатизакованным в кандалы испанским пленникам, спешно согнанным в кают-компанию.Уже по пути сюда они слышали крики дона Диего, а сейчас с ужасомувидели, в каком положении он находится. Миловидный подросток с кожейоливкового цвета, выделявшийся среди пленников своим костюмом и манеройдержаться, рванулся вперед и крикнул:

– Отец!