Одиссея последнего романтика

И тихо, верно, постепенноУмел до цели он дойти,И выжидал почти смиренно,Пока сокрытая в грудиСтрасть жертвы бедной незаметноПробьет последний свой оплот,Пока безумно, беззаветноОна на грудь его падет.Но и тогда, собой владея,Он принимал холодный тонИ, сострадательно жалея,Читал ей проповеди он;Он не любил ловить мгновенья,Он безгранично-роковойХотел преданности одной,А не безумного забвенья.Притом — упреков не любилИ нервами расстроен был.

23

Совсем иным его видалиС девоткойстрогой и сухойИ с резвой, свежей, молодой,Еще не ведавшей печалиБлагоухающей душой.Любовью пламенной и томной,И с маской чуть ли не святой,И речью тихою и скромнойЛовил он первую;. . . .. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .Но был с другою он другой:Он с ней свободно обращался,Брал на руки, как пожилой,Над ней, как над дитей, смеялся,И постепенно, день от дня,Вливал в нее струю огня.

24

Взгляните: вот он, гордый, стройный,Во фраке английском своем,Вполне комфортном и простом,С физиономиею знойной,С бездонной пропастью очей,Как ночь таинственная, темныхИ полных пламенем страстей,С его лениво-беззаботнойПоходкой, с вечною хандройИ с речью вялой, неохотной,Но иронической и злой.Взгляните: вот, толпу раздвинув,Он в угол устремил лорнет,От коего спасенья нет,И, взглядом масок рой окинув,Уже вдали узнал одноС зеленой веткой домино.

25

Подходит он, — но как-то робкоИ странно руку подаетТо домино ему; идетС ним неохотно и неловко,А он свой беззаботный видХранит по-прежнему; играяЦепочкой, что-то говоритСпокойно, строго, и, сгораяПод маской злостью и стыдом,Его молчать уж умоляют,Но, с сожаленьем незнаком,Он тихо проповедь читает,За сплетню сплетней платит злойИ дамы маленькую рукуОн щиплет в кровь своей рукой.Потом, окончив эту муку,Уходит, поклонившись ей,Влюбленной спутнице своей.

26

Идет он дальше… Писком шумнымЗнакомых масок окружен,Болтаньем их неостроумнымИ сплетнями скучает он.Уже зевать он начинает,Готов отправиться домой,Но вот одно его рукойИз домино овладевает.Он смотрит долго — кто оно,Таинственное домино?И видит только, из-под маскиБлестят полуденные глазки.Она воздушна и мала,Ее рука бледна, бела,И кончик ножки из-под платья —Из общих дамских ног изъятье.И должен он сознаться в том,Что с нею вовсе незнаком.

27