Одна ночь: открытий

«Черт побери, Оливия!» Меня хватают сзади и удерживают в его хватке, но этот адреналин все еще работает, и работает хорошо. 'Что, черт возьми, с тобой?'

'Открой дверь!' Я набрасываюсь, отбиваясь.

'Блядь!' Миллер вскрикивает, и я ожидаю, что меня отпустят, но он просто усиливает хватку вокруг моей груди, сражаясь с моими трепещущими частями тела. 'Успойкойся!'

Я не вижу спокойствия. Его нигде нет. «Нэн!» Я кричу, выскакивая из его рук и сталкиваясь со стеклянной дверью. Боль пронзила мою голову, за ней последовали резкие проклятия Миллера и Уильяма.

'Довольно!' Миллер развернул меня и прижал к стеклу за мои плечи. Широкие голубые глаза быстро осматривают мою голову, затем сосредотачиваются на слезах отчаяния, которые сейчас вырываются из моих наворачивающихся глаз. 'Скажи мне.'

«Чарли у нас дома». Я быстро выплевываю слова, надеясь, что Миллер быстро их усвоит, а затем быстро отвезет меня домой. «Я позвонила, чтобы проверить, как там Нэн, и он ответил».

'Черт возьми!' — говорит Уильям, поспешно выходя вперед. Миллер может выглядеть ошеломленным, но моя неверная информация прекрасно согласовалась с Уильямом. — Открой чертову дверь, Харт.

Миллер, кажется, встряхивает себя и отпускает меня, чтобы вытащить ключи из его кармана. Дверь открывается быстро, меня быстро проводят и передают Уильяму, пока он запирает. «Затащи ее в машину». У меня нет права голоса в последующих слушаниях, и я не хочу его. Оба мужчины работают быстро и срочно, и я хорошо с этим справляюсь.

Меня заперли на заднем сиденье машины Миллера, приказали пристегнуть ремень, и Уильям мгновенно оказался на пассажирском сиденье, поворачиваясь и оглядываясь через плечо. Прямо на меня смотрит серьезный, почти смертельный взгляд. «С ней ничего не случится. Я этого не допущу».

Я ему верю. Это легко, потому что, несмотря на всю эту душевную боль и мучения, очевидно одно — это чувства, которые Уильям и Миллер испытывают к моей бабушке. Они тоже ее любят. Я сглатываю и киваю, когда водительская дверь распахивается, и Миллер падает на сиденье.

— Ты в порядке? — спрашивает Уильям, настороженно глядя на Миллера.

'Отлично.' Он заводит машину, врезается в нее первым, и мы сворачиваем от обочины быстрее, чем это возможно. Миллер водит машину как демон. При нормальных обстоятельствах я бы цеплялся за дорогую жизнь, может быть, даже сказал ему притормозить, черт возьми, но это ненормальные обстоятельства. Время имеет существенное значение. Я знаю это, Уильям это знает, и Миллер это знает. Выслушав, как каждый мужчина говорит о Чарли, плюс дополнительный бонус в виде удовольствие от его компании, я не сомневаюсь, что любые угрозы, которые он делает — прямо или косвенно — будут реализованы. Это человек без морали, сердца и совести. А сейчас он потягивает старую добрую чашку английского чая с моей любимой Нэн. Моя нижняя губа начинает дрожать, и безумное вождение Миллера внезапно становится недостаточно быстрым. Я смотрю в зеркало заднего вида, когда чувствую знакомое ощущение горящих в меня голубых глаз, когда страх отражается на меня. Его лоб мокрый. Я вижу, что он отчаянно пытается успокоить меня, но он проигрывает битву. Он не может скрыть свой страх, поэтому пытаться облегчить мою бессмысленно.

Требуются годы, чтобы сплести улицы Лондона к дому. Миллер совершает бесконечные незаконные маневры — выезжает задним ходом с забитых дорог и проезжает по улицам с односторонним движением, постоянно ругаясь, пока Уильям указывает короткие пути.

Когда мы наконец с криком остановились перед моим домом, мой ремень был снят, и я бегу по дорожке, оставляя за собой дверь открытой машины. Я лишь смутно замечаю, как две пары туфель топают за мной, но я более чем осознаю, как сильные руки схватили меня и подняли с ног. «Оливия, попридержи лошадей». Миллер говорит тихо, и я знаю почему. «Не позволяйте ему видеть твоет горе. Он питается страхом».

Я вырываюсь из рук Миллера и плотно прижимаю кончики пальцев ко лбу, пытаясь избавиться от какой-то чувствительности сквозь туман паники, бушующий в моей голове. «Мои ключи», — выпаливаю я. «У меня нет ключей».

Уильям почти смеется, привлекая к себе мое внимание. «Делай свое дело, Харт».

Я хмурюсь, глядя на Миллера, и вижу, как он залезает в свой внутренний карман, закатывая глаза. «Я сказал вам, что нам нужно разобраться с безопасностью здесь», — ворчит он, предъявляя кредитную карту.

«Нэн, наверное, просто пригласила его войти!» Я огрызаюсь, но он не благословляет меня презрительным взглядом; он просто продвигает карту за деревянную защелку за замок и слегка трясет ею, кладя на себя какой-то груз. Две секунды ровно до того, как дверь откроется, и я прохожу мимо Миллера.

'Ого!' Он снова ловит меня и прижимает к стене в нише входной двери. «Черт побери, Оливия. Ты не можешь просто туда идти, как танк! Он говорит приглушенным шепотом, удерживая меня одной рукой и засовывая карточку обратно в карман.

«Хорошо, давай просто подождем, пока мы не услышим ее крик, ладно?»