Однажды в Мидлшире

Белые розы сияли на полотне, и пчелы застыли над ними, пойманные кистью художника в вечном полёте. А чуть дальше, заполняя задний план и уравновешивая композицию, стояла и улыбалась девушка из медальона.

– И она все время была там! Просто… – Виктор зевнул, – удивительно!

Ему почти не удалось поспать. Михлич был твердо намерен закончить роман к Рождеству и теперь диктовал как сумасшедший, пытаясь наверстать время, когда Виктора не было дома или когда он сам был не в настроении. В итоге утром Виктор приехал в редакцию на автопилоте и теперь приканчивал третью чашку кофе, пережевывая комочки растворимого молока.

– Да! – глаза Сьюзан сияли. – Лорд Диглби сказал, что такие платья носила прислуга. Это хоть какая-то зацепка. Возможно, Джон сможет найти что-нибудь в архивах. Конечно, надежды мало, но это явное продвижение!

– Бухгалтерские книги, – сказала Менди.

Виктор и Сьюзан обернулись к ней. Ее взгляд был направлен в экран, а пальцы стучали по клавишам.

– Управляющий или экономка обязаны были вести отчетность, – продолжила она. – Такие вещи обычно хранят годами, а потом просто забывают выбросить. Там должны быть указаны жалованье, которое выплачивается каждой служанке, и имена самих служанок. А дальше вы сможете проследить их по нашим церковным книгам.

– Менди, я уже говорил, что люблю тебя? – ухмыльнулся Виктор.

Она даже не подняла головы.

– Подтверди делом – перестать писать «несмотря» раздельно.

Сьюзан фыркнула и тут же кашлянула в кулачок. Виктор принял оскорбленный вид, но, убедившись, что Менди на него не смотрит, перестал паясничать и снова стал самим собой.

– Но почему английский аристократ носил в медальоне портрет простой служанки? – спросил он. – Да еще и передавал его по наследству?

Сьюзан развела руками:

– Но ведь это же была твоя версия! Про внебрачную дочь. Теперь она уже не кажется мне притянутой за уши. А тебе, Менди?

Журналистка закончила строку, сохранила и отправила текст и отвернулась от ноутбука. Ее светлые волосы топорщились надо лбом, придавая ей сходство не то с Элвисом, не то с Тин-Тином.

– Возможно, – ответила она. – Но я вижу только одну причину, почему ее портрет мог остаться в медальоне. С ней случилось что-то очень плохое. И, возможно, как-то связанное с Диглби.

Глаза Сьюзан расширились.

– Ты ведь не хочешь сказать, что они ее убили? Тогда они вряд ли стали бы носить медальон.

– Нет. Разумеется, нет. Но ее могли похитить и убить враги семьи, она могла погибнуть, защищая какой-то семейный секрет, ну, или она просто умерла от болезни и ее отец или мать так и не смогли этого пережить. – Менди машинально запустила ладонь в челку и взъерошила ее еще больше. – Если хотите больше теорий, вам понадобится моя сестра. Правда, тогда дело, скорее всего, окажется в испанской мафии.

Виктор ухмыльнулся. А Менди вдруг предложила:

– Знаете, а поговорите-ка с Сонни Кингом. У него недавно вышла статья про мидлширских утопленниц. Из глубины веков до наших дней. Он должен был изучить кучу женских смертей, чтобы собрать материал. Наверняка там есть что-то, что будет нам полезно.

Лица Виктора и Сьюзан разом прокисли.

– Тот самый Сонни Кинг? – уточнил Виктор. – Ты говоришь о Сонни Кинге из «М-Инфо»? Который написал ту самую статью про лорда Диглби?

Менди пожала плечами:

– Да, у него большие проблемы с этикой, он часто выдает желаемое за действительное, но, несмотря на это, он чертовски хорошо ищет информацию и по-настоящему талантлив. И я убью любого из вас, кто рискнет меня процитировать.

– А он станет с нами говорить? – спросил Виктор. – Все-таки мы из «Таймс», и «Инфо» нас, мягко говоря, недолюбливает.

Менди снова пожала плечами, на этот раз молча.

– Я думаю, он поговорит со мной, – сказала Сьюзан.

Виктор повернулся к ней, весь – немой вопрос. Но она как будто этого не заметила.

– Он наверняка попросит что-то взамен или попробует выудить из тебя информацию, чтобы написать самому, – предупредила Менди.

– Нет, – сказала Сьюзан задумчиво. – Я думаю, нет.

И она чуть улыбнулась.

Мидлшир, 1803 год

– Завтра. Уже завтра.

Две руки на гладком древесном стволе. Два профиля в темноте, мужской и женский.

– Ты уверен, что мы справимся? Вернуться уже не получится.

Он смеется, но в этом нет веселья.

– Я не хочу возвращаться. Здесь для меня слишком душно. Не бойся, глупышка, я о тебе позабочусь! Мы наконец будем свободны. Никто не сможет нам указывать, что делать и как жить. Все будет замечательно!

Она вздыхает. Это очень женский вздох, старше ее и старше Мидлшира. Так вздыхали женщины, когда мужчины с горящими глазами восходили на корабли и отправлялись искать новые земли, оставив теплые и безопасные дома.

– Конечно, – говорит она. – Все будет замечательно.

– Завтра я буду ждать тебя на нашем месте, – шепчет он. – И мы отсюда сбежим. Ты ведь придешь, правда?

Глава 12

Сонни Кинг

Мидлшир, наши дни

Кинги жили в крошечном домике на другом конце деревушки. Сьюзан потребовалось сменить два автобуса, чтобы добраться туда от госпиталя.