Одной дождливой ночью

Блокада, - пришла убийственно простая мысль в голову.

Трев дал по газам. Машина поползла вперед, под скрежет сминаемого металла. Когда они разделились с бортом автобуса, мерзкий звук стих.

- Что происходит? - занервничала Франсина.

Трев не стал отвечать. Он вытянул голову и пригляделся. Все верно: позади автобуса - еще один автомобиль, массивный грузовик-пикап.

- Трев! Ответье мне!

- Это западня, - бросил он, стараясь, чтобы голос прозвучал негромко.

- Что?

- Проверьте, хорошо ли закрыты дверцы, - сказал Трев, напряженно глядя вперед.

Одна лишь тьма, ничего не разглядеть. Ни фигуры, ни силуэта, ни смутной тени. Но в свет фар то и дело что-то попадало. Какие-то странные мельтешения. Определенно тут кто-то был.

Что-то с силой врезалось в заднее стекло. Он рванул машину назад и услышал приглушенный крик.

- Трев?! Мы что, наехали…

- О да, потеряли попутчика, - хохотнул Трев, выкручивая баранку на себя и отводя машину прочь от дорожной блокады.

Наконец-то их стало видно. Три… нет, похоже, четыре оборванных черных фигуры. Наступают. Мужчина с топором. Женщина с монтировкой. Женщина без какого-либо видимого оружия и парень лет двенадцати, с чем-то, напоминающим большой мяч для софтбола в сумке с длинной ручкой.

- О, Боже мой…- застонала Франсина.

Никакой это не мяч, - понял Трев, придавливая педаль к полу.

То была голова девочки, и парень держал ее за волосы, собранные в «конский хвост».

Трев стал думать, сможет ли он как-то проехать сквозь них, никого при этом не задев.

Ага, стоит только попробовать - и этот мужик с топором высадит лобовое стекло. И на нас польется дождь. Так что он нацелился на «лесоруба».

Тот даже не попытался отпрыгнуть. Он встретил машину лицом к лицу, замахнувшись и резко опустив топор, будто перед ним был не несущийся на него бампер, а ствол деревца. Лезвие ударилось о крышку мотора и застряло в ней - и, прежде чем атакующий успел выхватить топор, его длинная рукоятка врезалась ему в живот, сбивая с ног.

Что-то ударило по лобовому стеклу прямо перед Тревом.

Голова. Лицом вперед. Удар расплющил нос о стекло, зубы осколками полетели из распахнутого рта. Невидящие глаза уставились на него. Потом голову уволокло куда-то назад, и через боковое стекло Трев увидел, как оступается парень, все еще держащий свой жуткий снаряд за вихры.

- Боже! - проорал он.

Салон заполнился криками.

Отъезжая от блокады, он осознал, что верхом на капоте следом волочится один из нападавших.

Лезвие топора торчало из крышки. А на рукоять был насажен его хозяин.

Разметка кончилась.

Перекресток.

- Объезжаем! - крикнул Трев.

Он резко рванул машину вправо. Недостаточно резко, чтобы их непрошеный гость слетел. Мужчина удержался - рассекая дождь подобно варварскому бортовому украшению на носу древней боевой ладьи.

2

Морин думала о пиццах.

Они же промокнут, - витала назойливая, будто муха, мысль.

И она поняла, что пора бы уже встать, одеться и отнести заказ к дверям. Но было так хорошо лежать, раскинувшись, на травке, подставляя тело теплому дождю. Так хорошо, что вставать не хотелось вообще.

Когда дождевая вода заполонила ее рот, она закашлялась. Подняла голову и распахнула глаза.

Выяснилось, что лежала она ни на какой не на траве, а в ванне. Более того - не в своей ванне. И не дождь лил сверху, а вода из душевой насадки. Над головой виднелась перекладина для занавески, но правую сторону ванны при этом ничто не закрывало.

Морин была не одна.

Кто-то склонился над ней. Кто-то взирал на нее сверху вниз.

Она поспешно - чересчур

поспешно! - поднялась. Резкая смена положения вскружила голову, затмила взгляд и болезненно сжала внутренности. Ухватившись за край ванны, Морин подалась вперед, широко расставила ноги, и ее вырвало. Живот скрутила судорога. На голову будто опустился молот. Из глаз брызнули слезы.

Когда приступ прошел, она так и не нашла сил выпрямиться. Каждый вдох давался с трудом. Вода била по голове, плечам, спине. Сбегала по ее лицу, смешиваясь со слезами. Она попробовала сморгнуть. Первая более-менее ясная картина, вставшая перед глазами, была не слишком-то живописной - собственная рвота, уходящая в канализацию; но, по крайней мере, она ее отрезвила. Головокружение прошло, оставив после себя удивление, смущение и страх.

Я сижу голая в чьей-то ванне. Кто этот парень? Что произошло?

А, это ведь его я хотела ударить камнем по голове, - осознала она.

Но зачем? Почему мне это вообще пришло в голову?

- Надеюсь, ты в свой собственный блёв не вляпалась, - сказал он.

Морин не стала смотреть в его сторону. Отпустив край ванны, она обхватила согнутые колени.

- Как тебя зовут? - спросил он.

Голос звучал дружелюбно. Но было в этой дружелюбности что-то от издевки.

- Морин.

- А меня - Бадди, - ответил он. - Будем дружить, Морин?