Огненный крест

Я пыталась осмотреть пациента, но тот мекнул и словно в насмешку высунул длинный синий язык. Рога, мокрые от талого снега, блестели черным, а шкура собралась на плечах колючками.

— Такова, значит, твоя благодарность? — упрекнула я. — Если бы не Джейми, вариться бы тебе сейчас в том горшке, злобный ты черт.

— Бе-е, — огрызнулся тот.

Впрочем, он устал, ослабел от голода и в отсутствие своего гарема смилостивился и позволил-таки почесать затылок, потрепать за ушами, скормить пару пучков сена и — так уж и быть — проверить лубок. Я сама еле держалась на ногах, потому что с утра ничего не ела, кроме той чашки козьего молока. От пьянящих запахов мясного рагу голова шла кругом.

— Ты ведь славный парнишка, правда? — пробормотала я. После целого дня с орущим мокрым младенцем на руках компания сердитого козла только успокаивала.

— Он умрет?

Я удивленно подняла глаза — совсем забыла про юную мисс Браун, которая притаилась в темном уголке. Теперь она, держа спящую девочку, стояла возле очага и хмуро глядела на Хирама, лениво жевавшего мой передник.

— Нет. — Я вытянула ткань у него изо рта. — Вряд ли.

Как же ее зовут? Я сонно рылась в памяти, сопоставляя имена и лица людей, которых мне наскоро представили. Алисия, кажется, хотя про себя я называла ее Джульеттой.

Тем более что девушка наверняка ее ровесница — выглядела она лет на пятнадцать. Сущий ребенок с пухлым лицом и плоской фигуркой: плечики узкие, а бедра, напротив, чересчур широкие. Да уж, не «в ухе мавра — жемчуг несравненный»…[55]

Она молчала, и я, чтобы поддержать разговор, кивнула на младенца:

— Как малышка?

— Хорошо, — безучастно ответила девчушка, и вдруг из глаз ее хлынули слезы. — Лучше бы я умерла.

— Правда? — опешила я. — Ох… Ну…

Я провела рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями и понять, что с ней делать. Где же мать этой девчонки? Я покосилась на дверь, но там было тихо. Мы остались наедине: женщины готовили ужин, мужчины устраивали на ночь животных.

Я вышла из загона и взяла девочку за плечи.

— Послушай, — негромко начала я. — Исайа Мортон того не стоит. Ты ведь знаешь, что он женат?

Она распахнула глаза и вдруг зажмурилась, вновь брызгая слезами. Похоже, не знала.

Слезы катились по щекам и капали ребенку на голову. Я забрала у нее младенца и легонько подтолкнула девушку к скамье.

— От-ткуда вы?.. К-кто?.. — заикалась и всхлипывала она, тщетно пытаясь успокоиться. С улицы донесся мужской голос, и девушка отчаянно принялась вытирать лицо рукавом.

Ее слезы напомнили, что хоть мне вся эта ситуация кажется излишне мелодраматичной, дело очень серьезное. В конце концов, ее родственники пытались убить Мортона — и наверняка убьют, как только поймают. Услышав шаги, я вся собралась, и ребенок на руках захныкал. Однако кто бы ни был за дверью, он прошел мимо.

Я села рядом с Алисией Браун и с облегчением вытянула усталые ноги. Каждая мышца, каждый сустав ныли. Судя по всему, нам с Джейми предстоит еще одна ночь на твердом полу, хотя на затоптанные деревяшки возле очага я поглядывала почти со страстью.

В комнате было на удивление спокойно, за окном шуршал снег, булькал котелок, распространяя умопомрачительный аромат лука, оленины и репы. Ребенок мирно дремал у груди. Хотелось просто сидеть и держать ее, ни о чем не думая… Но долг превыше всего.

— Откуда я знаю? Мортон сообщил одному из людей моего мужа. Вроде бы его жена живет в Гранит-Фолс.

Я погладила ребенка по спинке, девочка чуть отрыгнула и снова тепло засопела мне на ухо. Женщины обмыли ее и смазали маслом, теперь она пахла свежими блинчиками. Я смотрела на дверь, одним глазом приглядывая за Алисией Браун — как бы та снова не закатила истерику.

Она и впрямь зарыдала, потом икнула и затихла, уставившись в пол.

— Лучше бы я умерла…

Девушка сидела сгорбившись, из-под чепца свисали волосы, а руки она бережно прижимала к животу.

— Ох, милая моя… — Учитывая ее бледность, все обстоятельства и трепетное отношение к ребенку Бердсли, вывод напрашивался сам собой. — Родители знают?

Она вскинула голову.

— Только мама и тетя. Я думала… думала, папа разрешит нам пожениться, если…

Как по мне, шантаж не лучший повод для свадьбы, но говорить об этом уже нет смысла.

— Хмм… А сам мистер Мортон в курсе?

Она безутешно затрясла головой.

— А у него… у его жены есть дети, не знаете?

— Понятия не имею.

Алисия вдруг с неожиданной силой схватила меня за руку.

— Я слышала вчера разговор мистера Маккензи и других мужчин. Они говорили, вы целительница… колдунья. Я насчет ребенка. Может, вы знаете, как…

— Кто-то идет, — вовремя перебила я. — Вот, возьми девочку. Мне надо… надо помешать рагу.

Я бесцеремонно сунула ей ребенка и встала. Когда открылась дверь, впуская порыв снежного ветра вместе с мужчинами, я уже стояла возле очага, держа в руке ложку и глядя на горшок. В голове кипели мысли.

Алисия Браун не произнесла этого вслух, но я поняла, о чем она просит. Она назвала меня колдуньей. И почти наверняка хотела, чтобы я помогла ей избавиться от ребенка. Как?! Как женщина может думать о таком, держа на руках младенца, только-только покинувшего женское чрево?..