Огня для мисс Уокер!

Элизабет любила отца, но слегка снисходительной любовью. Он так просто поддавался ее капризам, терпел шалости, иногда очень злые, баловал и называл своей принцессой. Но куда больше Элизабет походила на мать. Ее портрет тоже был тут — в одной из половинок рамки. Элисон Блювенгейз, в девичестве Шервуд, взирала с портрета с надменной уверенностью, которая, если говорить честно, была весьма неуместной. Ведь Максимилиан Олдброк бросил ее.

Элизабет аккуратно рассоединила рамки, складывающиеся на манер книги. Мать не станет поднимать шум из-за портрета, хоть и обнаружит пропажу довольно скоро. Она доставала его на каждую годовщину смерти Максимилиана, и Элизабет, застав ее однажды с портретом в руках, с удивлением узнала, что Элисон Блювенгейз умеет плакать.

Но Чарльз Блювенгейз наверняка задастся вопросом, отчего его жена хранит портрет давнего поклонника. Придется ей поставить в этой истории точку. Отец этого заслуживает.

— Вот он, — возвестила Элизабет, вернувшись в розовую гостиную.

Все тут же сгрудились вокруг портрета, рассматривая изображенного на нем мужчину.

— Как видите, никаких клыков или волчьей шерсти, — добавила она снисходительно. — Джейн, передайте портрет миссис Олдброк. Моя мать давно собиралась это сделать, но все не находила подходящего случая.

— Странно, что она хранила его все это время, — заметила Кэтрин, накручивая темную прядь на пальчик, — первая любовь оказалась такой сильной…

— Это он любил ее, — возразила Элизабет. — А она отвергла его ухаживания.

— Разве? — искренне удивилась миссис Доуксон. — Я припоминаю, Максимилиан Олдброк вроде бы увлекся другой девушкой. Даже представил ее матери.

— Дела давно минувших дней, — отмахнулась Элизабет, едва сдерживая закипающую ярость.

— Похоже, это у вас семейное, — тихо произнесла Кэтрин, ласково похлопав ее по руке. — Выбирать не тех…

Все обсуждали Максимилиана Олдброка, строили предположения о его судьбе, но Элизабет больше не принимала участия в беседе, оглушенная этим коварным ударом давней подруги. Неужели она выбрала не того? Неужели она тоже, как мать, будет хранить изображение мужчины, отвергнувшего ее, и жалеть о несбывшемся? Фотография Ральфа Р. Рейнфорда, которую она тайком заказала в ателье за тройную цену, уже лежала в ее столе под стопкой писчей бумаги.

— Смеркается, — негостеприимно оповестила она, перебив Мисси, или Сисси, которая, вытаращив глаза, рассказывала, что это Максимилиан Олдброк, одичавший в лесу, ворует овец на ферме.

— Да, засиделись мы сегодня, — согласилась миссис Пампкин, быстро глянув на Элизабет. — Спасибо за теплый прием, дорогая, все было чудесно.

— Хотя тебе надо найти другое хобби, — пробурчала Мередит, кладя недоеденное печенье на блюдце. — Пора признать, кулинария — не твое.

— В следующий раз соберемся у тебя, и ты продемонстрируешь, как надо принимать гостей, — вспыхнула Элизабет.

— Идет, — согласилась Мередит. — Можно устроить барбекю, пока тепло. Джейн, приходи обязательно.

Все суетливо засобирались и вскоре ушли, оставив Элизабет одну. Вернувшись в пустую и тихую гостиную, она взяла со стола томик романа. Книжка пестрила закладками, отмечающими моменты, которые Элизабет нашла наиболее интересными для обсуждения, но о романе никто и не вспомнил. Размахнувшись, она с силой швырнула книгу. Пролетев через всю комнату, она шмякнулась о розовую стену и упала на пол, а Элизабет, тяжело дыша, сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.

Не бывать этому. Она не упустит свое счастье. Она пойдет на все ради того, чтобы однажды назвать себя миссис Рейнфорд, и рыжая американка сильно пожалеет, если встанет у нее на пути.

***

Слегка покачиваясь в экипаже, гремящем колесами по городской брусчатке, Джейн рассматривала портрет Максимилиана Олдброка, лежащий на ее коленях. Здесь он был постарше, чем на портрете над камином, и, пожалуй, красивее. Возможно, художник ему польстил, но черты лица словно обрели завершенность, и Джейн понимала, почему кто-то мог счесть мистера Олдброка вервольфом. Опасность — вот что приходило на ум, когда она смотрела в проницательные темные глаза. Твердая линия челюсти, крупный нос с хищными ноздрями, густые прямые брови — Максимилиан Олдброк был красив. Но к такому мужчине она бы, пожалуй, побоялась ехать через океан.

Инспектор еще не вернулся в участок, и его секретарша попросила подбросить ее до миссис Хокинс, старой подруги, что держит ферму у перекрестка. Джейн с радостью согласилась оказать ей эту любезность, тем более что ей нравилась компания маленькой пожилой дамы. Миссис Пампкин, сидящая рядом в экипаже, всем своим видом излучала спокойную радость и умиротворение, с таким любопытством глазея на проплывающие мимо дома Вуденкерса, словно это она, а не Джейн, приехала сюда из другой страны.

А вот Томас, сидя на козлах, проявлял такое недовольство, что казалось, недовольна даже его спина, обтянутая черным сюртуком, и злится взъерошенный затылок, и огромные руки сжимают поводья с едва сдерживаемым гневом.