Охота на крыс

Они сошлись воедино, но не так, как встречаются старые знакомые, а лишь синхронно осматривали выставленные экспонаты, перебрасываясь время от времени приглушенными фразами. Следящих камер здесь не было, иначе для «контакта» было бы избрано какое-нибудь другое место. Впрочем, эти двое не делали ничего такого, что могло бы показаться подозрительным, да и выглядели они как все.

— В принципе я все так и просчитывал, — переварив полученную только что порцию информации, сказал Бушмин. — Это все?

— Да, слово в слово. Что-нибудь не так?

— Да нет... А луну с неба они не просили достать?

— Нет, — усмехнулся «контактер». — Но если прикажут, сделаем!

После этих слов он как в воздухе испарился, оставив Бушмина наедине в его причудливой, поистине постмодернистской реальности, где простому смертному не выжить и одного дня.

* * *

Хотя «ошейника», то бишь Натали Дешам, при нем сегодня не было, Бушмин шкурой ощущал, что его пасут. Но не назойливо, не так, чтобы наступая ему на пятки и мозоля своими рожами ему глаза, а предельно расчетливо и осторожно.

Чтобы проверить собственные подозрения на сей счет, он не поехал обратно в отель, а предпринял затяжную пешую прогулку по набережным Сены, по маршруту, который позволил бы ему убедиться в наличии или же, наоборот, в отсутствии слежки.

Пока таким вот нехитрым способом проверялся, заодно думал о параллелях и сравнениях, которые по мере знакомства с ним подбрасывал этот такой разный и в то же время узнаваемый во всех своих проявлениях громадный город.

Натали во время их совместных прогулок рассказывала, да он и сам кое-что слышал и читал, о том, какая тяжелая атмосфера воцарилась в Париже летом девяносто пятого после серии взрывов — не только в столице, но и Лионе и Лилле, — организованных, как позже выяснилось, арабскими террористами, выходцами из Алжира.

Город, заваленный горами мусора — урны были убраны, потому что в них подкладывали бомбы, — с населением, боящимся пользоваться метрополитеном, потому что на станции «Сен-Мишель» бомба, взорвавшаяся под сиденьем вагона, разнесла в клочья семерых и ранила около сотни, с обывателями, опасающимися ходить за покупками в магазины и на рынки, потому что террористы для своих акций выбирают людные места, — весь этот огромный многоликий мегаполис был на протяжении нескольких недель придавлен гнетущим чувством страха.

Франция, которая, пусть и не вся, нынче резко выговаривает России за «неадекватное» применение силы в Чечне. Но что она вытворяла в лице своих государственных учреждений в Индокитае, а также в Алжире?

Да и опасным летом 95-го все ли было таким уж «правовым» и «демократичным» в действиях французских властей?

Документы в ту пору были проверены примерно у миллиона подозрительных личностей — и парижские ажаны зачастую били не по паспорту, а по смуглой морде, да так лихо, что московская милиция с ее прессингом в отношении «кавказцев» просто ангелы во плоти. А их руководство даже не считало нужным оправдываться через газеты, которые к тому времени уже пестрели фотографиями разыскиваемых лиц арабской, пардон, «магрибской» национальности.

Десятки тысяч людей — без малейших колебаний — вышвырнули вон из страны. И точно так же поступили все такие «демократичные» из себя Великобритания, Германия, Испания и Италия.

Газетам, пытавшимся что-то такое проблеять о нарушении «прав и свобод личности», относящимся к тому же сволочному сословию, что и российская «независимая» пресса — столь же независимая, что и проститутка на панели, — жестко велели заткнуться и не обострять и без того накаленную в обществе ситуацию. И в большинстве газет, а также на экранах ТВ тут же стали давать об этих событиях скупую дозированную информацию — причем журналисты ориентировались на позицию МВД.

«Подозрительных» личностей не только били при задержании и в ходе допросов, но и при малейшей попытке сопротивления убивали на месте. Задержанных жандармерией и криминальной полицией террористов и их пособников судил Специальный трибунал, состоящий из профессиональных судей, а вовсе не суд присяжных. Ну а про тех, кто не дожил до суда, сотрудники спецслужб говорили с мрачноватым юмором: "Этих уже осудил «Трибунал Специального Назначения»...

И вот так вот, общими усилиями, найдя верное соотношение между «демократией» и «безопасностью», где-то отловив, а где-то попросту уничтожив, в том числе, не афишируя сей факт, и за пределами страны, значительную часть опасных, готовых на все фанатиков, властям Франции удалось погасить крутую волну терроризма, причем план «чрезвычайных мер» продолжает действовать в Париже еще и по сию пору...

* * *

Обогащенный собственными «глубокими» соображениями, нагруженный новыми впечатлениями и «заряженный» всевозможными инструкциями, с ощущением чужого липкого взгляда на затылке Бушмин вернулся в отель лишь в восьмом часу вечера.

Подойдя к стойке, поинтересовался у местного служащего: нет ли сообщений в его адрес, не интересовался ли кто-либо постояльцем отеля «Крийон», записанным как «мсье Михайлов»?

Портье выдал отрицательный ответ.