Охотник за судьями

— Но чем же это пахнет? Обычно воздух в лесу благоухает сосновой смолой. Но не сегодня. Представьте себе, сколько носов сейчас подергивается там, в темноте. Такой запах — все равно что гонг, созывающий к обеду. Интересно, кто явится к столу первым? Я ставлю на кугуаров. Хотя и волки с лисами тоже не замедлят. А есть еще твари помельче. Хорьки. Еноты. Крысы. И про птиц небесных не забываем. Ястребы, грифы и прочие. Слушай, Балти!

— Что?

— У греков был миф про одного типа, который рассердил богов, и его приковали к скале, чтобы орел каждый день кушал его печенку. Как его звали?

Балти смутно помнил этот сюжет, но не имя главного героя.

— Прометей, не так ли? — подсказал Ханкс.

— Точно, — ответил Балти. — Чертовски неприятная история.

— Угу. Не хотел бы я, чтобы мою печенку каждый день кушали. Это и один-то раз пренеприятно, а что уж говорить про каждый день до скончания века. Но наш мистер Макрель — простой смертный, ему придется это вынести лишь единожды. Правда, зато его много. Такого большого будут долго есть.

— Чего вы хотите? — Джонс извивался, пытаясь вырваться. — Я дам вам все, что угодно.

— Какой вы сегодня услужливый. Все, что угодно? Даже не знаю, с чего начать. Балти, с чего мы начнем?

— Я хотел бы услышать извинения.

— Отличная мысль. Я тоже.

— Извините, — произнес Джонс.

— Балти, ты слышал? Мистер Макрель извиняется.

— Я слышал. Но от чистого ли сердца?

— Я спрошу. Мистер Макрель, вы говорите от чистого сердца?

— Клянусь!

— Ну что, Балти? Ты слышал.

— Знаешь, Ханкс, я, кажется, ему верю.

Ханкс похлопал Джонса по животу:

— Молодцом, мистер Макрель. Очень хорошо. Балти, что еще мы хотели от него услышать?

— Я забыл.

— Я тоже. Давай вернемся в город и хорошо поужинаем. Может, тогда вспомним.

— Нет! Не бросайте меня здесь!

— О, я бы на вашем месте не стал поднимать голос. Звери могут услышать.

— Не оставляйте меня тут!

— Стой, — сказал Балти. — Я вспомнил. Мы собирались спросить у мистера Макреля, знает ли он, где Уолли и Гофф.

— Точно! Браво! — сказал Ханкс. И, уже Джонсу, серьезным тоном: — Говорят, ваш отец в самом конце держался мужественно.

— Да.

— Ужасная смерть. Хотя эта, конечно, не лучше. Скажите мне то, что я хочу знать, мистер Джонс.

— Вы этого не сделаете! Я по голосу слышу.

— Значит, ваши уши плохо служат вам, сэр. Вы бросили нас на смерть от рук квирипи. По сравнению с этим смерть от диких зверей — милосердие. Скажите мне то, что я хочу знать. Я спрашиваю в последний раз.

— Они уехали.

— Не играйте со мной в игры, Джонс.

— Ходят слухи, что они уехали в Индию.

— Нет-нет-нет. «Слухи» меня не устраивают.

— Имейте милосердие!

— Когда-то оно у меня было. Идем, Балти. Пожелаем мистеру Джонсу приятного вечера и двинемся в путь.

— В Новый Амстердам! Они в Новом Амстердаме. Под крылом у Стёйвесанта.

Ханкс снова склонился над ним. Вопросы вылетали один за другим: «Когда? Где именно в Новом Амстердаме? Почему Стёйвесант ничего не заявил об этом публично? Раньше он, не стесняясь, объявлял о принятых им беглецах от англичан. Может, вы с ним заключили сделку? Договоренность между голландцами и ньюхейвенцами? Может, Уолли и Гофф помогают голландцам с военной стратегией? Может, Нью-Хейвен поставляет сырье в Новый Амстердам? Не заходили ли военные корабли, везущие голландских солдат, в Нью-Хейвен?» Допросу не было конца.

Балти едва успевал слушать вопросы и ответы. Он заметил: Ханкса интересуют не столько беглые цареубийцы, сколько возможные связи ньюхейвенцев с голландцами и защитные сооружения Нового Амстердама.

Наконец Ханкс поднялся, видимо удовлетворившись полученными сведениями.

Балти присел на корточки рядом с Джонсом:

— Мистер Джонс, у меня к вам нет вопросов. Лишь предостережение. Эта девушка-квакер, Благодарна. Как порученец Короны я доверяю ее безопасность вам. Если ей причинят вред — какой угодно и по какой угодно причине, — клянусь Всемогущим Богом, вы окажетесь опять на этой поляне и будете наблюдать, как дикие звери жрут ваши кишки.

Они отвязали Джонса и посадили его на выпряженную из телеги лошадь.

— Скачите на север до рассвета, — приказал Ханкс. — И быстро. Кугуары в погоне за добычей могут догнать коня.

Джонс пришпорил лошадь, перевел ее в галоп и исчез в ночи.

Балти понюхал свой рукав:

— От нас воняет. А эти леса кишат зверями. Черт возьми, зачем мы отдали Джонсу коня?

— Затем, что у нас есть вот это. — Ханкс похлопал по рукояткам пистолей, торчащим из-за пояса.

Они пошли по лесу в сторону Нью-Хейвена, думая каждый о своем.

— Как ты думаешь, они оставят ее в покое? — спросил Балти.

— Джонс, кажется, внял, когда ты пригрозил оставить его без кишок.

— Меня заботит ее безопасность.

— Так это ты о ее безопасности пекся, когда миссис Кобб застала вас на кухне?

— Я хотел отговорить ее от… Ханкс, я женат!

— А ей ты об этом сказал?

— Не успел.

Ханкс фыркнул.

— К слову не пришлось.

— Зато кое-что другое очень хорошо пришлось кое-куда еще.

— Фу, как грубо.

— Грубость — мой особый талант. Ты, я гляжу, влюбился!

— Ничего подобного!

— Еще как. По уши. А то сказал бы ей про Этель.

— Эстер!

Они продолжали идти.