Оливер Твист

Мистеръ Бембль поднялся съ очень плачевнымъ видомъ, размышляя, что бы это могло быть такое отчаянное. Подобравъ свою шляпу, онъ взглянулъ на дверь.

— Уйдешь ли ты? — спросила мистриссъ Бембль.

— Конечно, моя дорогая, конечно, — отвтилъ мистеръ Бембль, быстре двинувшись къ двери. — Я не собирался… Я уйду, моя дорогая! Ты такъ стремительна, что право я…

Въ эту минуту мистриссъ Бембль быстро шагнула впередъ, чтобы расправить коверъ, сбившійся во время стычки, и ея супругъ тотчасъ же вылетлъ изъ комнаты, такъ и не докончивъ своей фразы и предоставивъ бывшей мистриссъ Корной полное обладаніе полемъ сраженія.

Мистеръ Бембль былъ застигнутъ врасплохъ и разбитъ на голову. Онъ былъ кичливый хвастунъ и, находя немалое удовольствіе въ учиненіи мелкихъ жестокостей, отличался, само собою разумется, трусостью. Да не будетъ это истолковано во вредъ ему. Вдь многіе сановники, пользующіеся высокимъ уваженіемъ и окруженные величіемъ, являются жертвами подобныхъ же слабостей. Настоящее замчаніе приведено скоре въ его пользу и иметъ цлью внушить читателю правильную оцнку сановитыхъ способностей мистера Бембля.

Однако, мра его униженія еще не восполнилась. Пройдясь по дому и раздумывая, что въ сущности законы о бдныхъ слишкомъ строги, и что мужья, бросившіе своихъ женъ, взваливая заботы о нихъ на приходъ, вовсе не должны бы подвергаться наказанію, а напротивъ заслуживаютъ награды, какъ страстотерпцы, — мистеръ Бембль подошелъ къ помщенію, гд обыкновенно богадленки занимались стиркой приходскаго блья, и откуда сейчасъ раздавались разговаривавшіе голоса.

— Ага! — произнесъ мистеръ Бембль, призывая вновь все своей врожденное величіе. — Эти нищенки должны по крайней мр по прежнему уважать мои права. Эй! Эй, вы тамъ! Чего вы тутъ расшумлись, потаскухи!

Съ этими словами мистеръ Бембль распахнулъ дверь и вошелъ съ свирпымъ и сердитымъ видомъ, который сразу смнился самымъ смиреннымъ и покорнымъ, когда его глаза неожиданно узрли его супружницу.

— Дорогая, — сказалъ мистеръ Бембль, — я не зналъ, что ты здсь.

— Не зналъ, что я здсь! — повторила мистриссъ Бембль. — Да теб-то что здсь надо?

— Я думалъ что он болтаютъ, вмсто того, чтобъ работать, моя дорогая, — отвтилъ мистеръ Бембль, въ смятеніи поглядывая на двухъ старухъ у корыта, которыя обмнивались удивленными замчаніями насчетъ смиренія надзирателя.

— Ты думалъ, что он болтаютъ? — сказала мистриссъ Бембль. — Какое теб до этого дло?

— Но, моя дорогая….- покорно началъ мистеръ Бембль.

— Какое теб до этого дло? — снова спросила мистриссъ Бембль.

— Разумется, здсь распоряжаешься ты, дорогая, но я не думалъ, что какъ разъ застану тебя.

— Вотъ что я скажу теб, мистеръ Бембль: намъ не нужны твои вмшательства. Ты очень ужъ любишь совать свой носъ туда, гд тебя не спрашиваютъ, длая себя всеобщимъ посмшищемъ такъ что надъ тобой хохочутъ, какъ только ты повернешься спиной. Убирайся отсюда, живй!

Мистеръ Бембль, съ мучительнымъ чувствомъ видя восхищеніе двухъ старухъ, хихикавшихъ съ упоеніемъ, колебался одну минуту. Мистриссъ Бембль, терпніе которой не допускало отсрочки, схватила черпакъ съ мыльной водой и, указавъ ему на дверь, приказала немедленно удалиться, угрожая, что въ противномъ случа содержимое черпака будетъ вылито на его великолпную персону.

Что оставалось длать мистеру Бемблю? Онъ удрученно посмотрлъ вокругъ и поплелся прочь. Когда онъ достигъ двери, то хихиканье богадленокъ перешло въ визгливый хохотъ неудержимаго восторга. Не доставало только этого! Онъ былъ униженъ въ ихъ глазахъ, онъ былъ лишенъ своего уваженія и достоинства передъ самыми призрваемыми, онъ упалъ со всей высоты своего прежняго величія до положенія самаго презрннаго подбашмачнаго мужа.

— И все это за два мсяца! — произнесъ мистеръ Бембль, полный угрюмыхъ думъ. — Два мсяца! Не боле, какъ два мсяца тому назадъ я повелвалъ не только собою, но и всми остальными, поскольку дло касалось приходскаго работнаго дома, а теперь!..

Это было слишкомъ. Мистеръ Бембль закатилъ пощечину мальчику, который открылъ передъ нимъ калитку, (среди своихъ размышленій онъ добрался до выхода) и разсянно вышелъ на улицу.

Онъ прошелъ одну улицу, затмъ другую — прогулка успокоила первый порывъ его грусти, но зато перемна настроенія вызвала въ немъ жажду. Онъ прошелъ мимо нсколькихъ пивныхъ и наконецъ остановился передъ одной изъ нихъ, въ боковомъ переулк; мелькомъ заглянувъ въ окно, онъ увидлъ, что въ зал находится только одинъ поститель. Начинался довольно сильный дождь. Это устранило его колебанія. Мистеръ Бембль вошелъ и приказавъ, проходя мимо стойки, подать чего нибудь выпить, вступилъ въ ту комнату, куда онъ заглянулъ съ улицы.

Сидвшій тамъ человкъ былъ высокъ и смуглъ и носилъ большой плащъ. Онъ казался не мстнымъ жителемъ, и какъ по его утомленному виду, такъ и запыленному платью, можно было заключить, что онъ пришелъ издалека. Онъ искоса взглянулъ на Бембля и отвтилъ кивкомъ головы въ отвтъ на его поклонъ.