ОПЕРЕТТА

Этого нельзя сказать о ранее названных произведениях. И «Калиостро» (например, терцет Калиостро, г-жи Адами и Эмелии и дуэт г-жи Адами и Блазони), и «Слепая корова» (например, парижская полька и вальс «Знаешь ли ты меня»), и «Косынка королевы» (например, гавот и шнель-полька) сохранились в памяти только благодаря тому, что Штраус использовал их лучшие мелодии в своих концертных произведениях, сами же они, в силу крайнего убожества текстов, оказались сценически недолговечными.

Вслед за удачей «Веселой войны» Штраус добивается большого успеха в новой оперетте «Ночь в Венеции» (2 октября 1883 г.).

«Ночь в Венеции» представляет собой очередное развитие жанра танцевальной оперетты. Сам сюжет ее, повторяющий в значительной степени ситуации оффенбаховского «Моста вздохов», решительно устремляется в сторону чисто гривуазной интриги. Если Венеция как место действия может напомнить венскому зрителю о том, ушедшем в прошлое, периоде, когда Австрия господствовала на Апеннинском полуострове, если в сочетании венского вальса с итальянскими баркароллами и тарантеллами звучит какая-то завуалированная «национальная» идея, то эти тенденции настолько не отчетливы, что их можно усматривать только с известной натяжкой. По существу же говоря, «Ночь в Венеции», как и «Летучая мышь», только театрализованный концерт, позволяющий композитору расширить сферу применения танцевальной музыки за пределы венского вальса путем нарядного и красочного использования итальянских танцевальных тем. «Ночь в Венеции» уступает «Летучей мыши» по своему музыкальному богатству, но вальс «Лагуны», песнь гондольера и финалы первых двух актов и по сей день увлекают слушателя.

Вслед за «Ночью в Венеции» Штраус создает произведение, резко отличающееся от всех его предшествующих оперетт.

Написанный в форме, приближающейся к оперной, «Цыганский барон» (24 октября 1885 г.) вначале был задуман композитором как чистая опера, но в процессе работы первоначальный план подвергся изменениям, и в результате получилось произведение структурно неоднородное, в финалах носящее отчетливо оперный характер.

В основу сюжета оперетты положена повесть венгерского писателя Морица Иокая «Саффи» (либреттист Игнац Шнитцер), явившегося в ней пропагандистом блока между венгерскими феодалами и австрийской политической системой. Соответственно этой задаче автором и выведен идеализированный образ сына венгерского сепаратиста Сандора Баринкая, и вся вещь пропитана резким шовинистическим душком, находящим свое выражение в фигуре графа Омоная. Венгерская народная тема, цыганские напевы в сочетании с венским вальсом составляют единый мелодический каркас оперетты, получающей в Вене немедленное признание как явление крупнейшего национального значения.

В «Цыганском бароне» Штраус как опереточный композитор выявляет себя с новой, лирико-романтической стороны. Привлекая песенный материал венгерских цыган, Штраус рисует необычайно лирический и трогательный образ молодой цыганки Саффи и ее матери и сопровождает любовную тему Саффи и Баринкая романтическим окружением цыганской вольницы, прибегая даже к передаче ритмики трудового процесса (хор с наковальнями). «Цыганский барон» вместе с тем лишен каких бы то ни было признаков стремления к социальному раскрытию образов и ситуаций. Напротив, сентиментально-романтический план, в котором проводится тема взаимоотношений Баринкая с цыганами, лишает оперетту сколько-нибудь убедительных признаков социальной конкретности, являясь полной противоположностью характеру «Рип-Рипа» Планкета, где фантастика сюжета не мешает композитору наделить своих персонажей реалистическими чертами. Некоторая слащавость и даже приторность придают «Цыганскому барону» привкус известной фальшивости, которая не везде компенсируется богатейшим романтическим напором, свидетельствующим о том, что дарованию Штрауса не чужды элементы развернутой лиричности.

«Цыганский барон» является последним крупным опереточным произведением Штрауса, дальнейшие его оперетты — «Симплициус» (17 декабря 1887 г.), «Княгиня Нинетта» (10 января 1893 г.), «Праздник плодов или Ябука» (12 октября 1894 г.), «Лесной сторож» (4 декабря 1894 г.) и неоконченная «Богиня разума» — не представляют сколько-нибудь значительного интереса и, как обычно у Штрауса, отягощены абсолютно беспомощным либретто. Мы не можем также не указать, что обычное для опереточных композиторов стремление перейти к оперной форме находит у Штрауса выражение не только в «Цыганском бароне», но и в чисто оперном произведении «Рыцарь Рацман».