Орден Небесного клинка (СИ)

Самым тяжёлым оказался звонок семейству Уиткеров. Мари сама взялась за это: Руперта они могли и не помнить, Герман приходился им совсем чужим, а вот Бардо они знали как члена Ордена. Оставалось ждать их приезда.

Руперт не выдержал и уснул ближе к четырём утра прямо в малой гостиной, Герман и того раньше — на диванчике, стоявшем напротив. Дорога из Ваюты была неблизкой, Мари тоже могла поспать, но она не заснула бы, даже если бы попыталась. Её глаза по-прежнему бегали от угла в угол, она вздрагивала от малейшего шороха, прислушивалась, выглядывала в окно, даже закрыла ворота на всякий случай. А ещё бок. Сквозь тонкую бледную кожу Мари смогла нащупать трещину в ребре.

Чтобы хоть как-то успокоиться, она пошла в ванную, где смыла с себя всю грязь и погрелась под потоком горячей воды. В голову ударили воспоминания: Райан и Джеймс вместе учили её, когда Мари стала членом Ордена. Именно Уиткер рассказал о технике боя с плащом, именно он научил её финту, которым Бардо дважды смогла одолеть Райана, он же учил её ориентироваться по картам. А теперь был мёртв, как и Райан.

Мари утёрла глаза и вдарила кулаком по плитке.

Выйдя из ванной, она сразу же направилась в свою комнату, где обработала ссадины, надела рубашку, брюки с подтяжками и стянула волосы шнурком. Перед семьёй Уиткера нужно было выглядеть собранней. Строже.

Лишь выходя из комнаты, Бардо заметила два светящихся глаза у себя под кроватью. Опускаясь на колени, она сморщилась от боли в боку и поскребла пальцами по полу. На свет медленно вышла Фелиция.

— Ты забежала, потому что дверь осталась открытой? — беря животное на руки, произнесла Мари. — Испугалась? Голодная?

Кошка слегка потёрлась о руки Бардо, прижалась к груди и тихонько помурчала. Мари принесла Фелицию на кухню, где дала ей кусок рыбы, а себе и остальным заварила кофе. Когда напиток был готов, она в тишине насладилась им, наконец успокоившись окончательно.

— Просыпайтесь, — Мари поставила две чашки на столик в малой гостиной. — Приведите себя в порядок и переоденьтесь, его семья скоро будет здесь.

Мари ошиблась, ждать им пришлось ещё около часа. За это время Руп с Германом умылись и переоделись. Старик держался достойно, он отвлекал себя привычной рутиной, а вот Свивер совсем размяк: то расхаживал взад-вперёд, то садился и хватался за голову, словно вот-вот расплачется.

— Сядь! — строго сказала Мари, когда Руперт вновь начал бродить из угла в угол. — Когда они приедут, говорить буду я. Можешь выразить соболезнования и прочее, но ничего более. Про то, как он умер и что будет дальше, я сама им всё объясню. Ты понял?

Кивок Рупа её мало удовлетворил, поэтому Мари вышла на улицу, чтобы дождаться приезда вдовы там, а заодно и открыть ворота.

Бардо уселась на мраморную скамью, глубоко вдохнула утреннюю прохладу и уставилась на кусты флоксов. Цветы погибли. Обычно Мари снимала потемневшие бутоны, но сейчас её мало волновали рабочие обязанности.

В воротах показался чёрный катафалк. Пока водитель готовил багажник, из машины вышли трое. Вдова и двое сыновей направились к двери. Дети больше походили на мать, все трое являлись низкорослыми хлюпиками с крысиными лицами и сальными волосами. Вдова надела траурную шляпку и чёрный жакет с юбкой, на сыновьях сидели костюмы, вроде того, что носил отец. Разумеется, вся одежда была чёрной.

Мари поднялась со скамьи и встала посреди дорожки перед ними.

— Для начала примите мои искренние соболезнования. — Бардо по очереди заглянула всем троим в глаза. — Джеймс был моим наставником и проводником во многих путешествиях, для меня это тоже большая утрата.

В ответ Мари получила лишь сдержанные кивки, но большего она и не ожидала.

— Вы ведь в курсе, чем он занимался? — глядя вдове в глаза, спросила Бардо.

— Да, мы бывали здесь раньше, всей семьёй, — кивнула супруга покойного. — Господин Свивер даже признал моё членство в Ордене.

— Значит, вы понимаете важность происходящего. Ничего не предпринимайте, ни в какую полицию не ходите. — Мари шагнула ближе. Она постаралась сделать настолько суровый взгляд, насколько могла. — Человеком, о котором я говорила по телефону, мы займёмся сами. Это дело Ордена.

— Это дело Ордена, — кивнула женщина.

Мари шагнула в сторону и жестом пригласила их войти.

Руперт так и сидел на диванчике, его колени дрожали. Бардо провела приезжих в столовую — только там нашёлся подходящий стол. В помещении уже попахивало. Рядом с завёрнутым в ткань мертвецом сидела Фелиция, Мари взяла кошку на руки и сразу же вышла, не желая становиться свидетельницей… всего.

Мари и Руп прождали в тишине около получаса. Всё это время Фелиция, мурлыча, лежала у Бардо на коленях, Герман тем временем отвлекал себя готовкой.

Наконец вдова сообщила, что они готовы забрать покойника. Руп и Мари помогли сыновьям Джеймса вынести тело, в катафалке ожидал свежий лакированный гроб. Вдова забрала вещи мужа из гостевой, а старший сын сел за руль отцовского автомобиля.

— И помните, без лишней огласки, — на прощание сказала Бардо.