Ороро

Прежде она гнала от себя все мысли, кроме той, что Ороро был ужасным полукровкой-убийцей, теперь же, видя его перед собой, слыша его слова, она вдруг вспомнила, что не только Ингрэм привязался к Ороро.

Он действительно вернулся, невзирая на подстерегающие здесь опасности, чтобы найти Ингрэма и помочь ему.

Ороро сжал рукой левое предплечье и с горечью тихо сказал:

– Он из-за меня попал в беду. Должно быть, он теперь, зная обо всем, ненавидит меня, но я должен помочь ему, хоть как-то отплатить за его доброту.

Его голос совсем упал, Мэриэль едва расслышала последние слова. Ороро, опустив голову, уставился в пол. Его хвост замотался вокруг правой ноги.

– Я расскажу тебе все, что мне известно, – сказала, наконец, Мэриэль. – Хоть мне и не поздоровится, коли прознают об этом. Но прежде вот что тебе скажу: он малость не в своем уме. Хорей повредил ему голову, когда силой вытаскивал правду о тебе. Ты вот о чем подумай, – Мэриэль мягким жестом прервала собиравшегося сказать что-то Ороро: – не лучше ли оставить его в покое? В рудниках он прижился, обвыкся, завел товарищей. Вряд ли сейчас он о тебе вспомнит, а если и вспомнит… Ты думаешь, он обрадуется встрече с тобой? Только его жизнь наладилась, как ты снова стремишься все уничтожить!

– Это не так, – возразил Ороро. – Единственное, к чему я стремлюсь – увидеться с ним, помочь ему. Если сказанное тобой правда… Если там он счастлив, я не стану вмешиваться, но я должен сам убедиться. – Ороро сглотнул, переступил с ноги на ногу. – Мы ведь даже не попрощались толком, я столько всего должен сказать ему, назвать его о… Я просто должен его увидеть.

Его лицо ожесточилось, стало решительным и твердым.

– Тогда загляни в мой разум и постарайся ничего там не повредить, – сказала Мэриэль, чуть склонив голову.

Ороро кивнул и коснулся пальцами ее висков. Мэриэль прикрыла глаза, а когда открыла, обнаружила себя на кровати. На тумбочке рядом стояла налитая доверху кружка воды.

Мэриэль осторожно встала. Голова не кружилась, тело казалось легким, прям воздушным. Она робко сделала несколько шажков и прислушалась – сердце билось ровно и сильно. Она коснулась груди, словно могла нащупать его ладонью и убедиться, и обнаружила небольшой амулет на тонкой прочной нитке. Амулет в виде желудя был прохладным, несмотря на то, что соприкасался с ее теплой кожей. Мэриэль, подумав, оставила его при себе. Огляделась. Ороро в комнате не было. Солнце, как она с ужасом обнаружила, клонилось к закату. Мэриэль поспешила вниз и, хотя знала, что еще слишком рано, отправилась в лавочку бумажника за новыми вестниками.

Дневники Хорея

Не нахожу в глупых записях обещанного утешения, но Карос взялся проверять, выполняю ли я его задание, потому приходится писать хотя бы по странице в день. Он взял меня под свою ответственность, я не намерен подводить его – и свои – ожидания, несмотря на то, что боль после тренировок и зелий воистину невыносима.

Я вступлю в ряды Ищеек так быстро, как только это возможно, даже если придется ради этого вести этот шмаков дневник. Вид его мне отвратителен и живо напоминает всякий раз о Гете. Уж он-то со своими книжицами и записями не расставался, весь из себя, красовался да бахвалился. Думал я, что Ингрэм не таков. По правде, он и не таков, но гнильцой внутри не уступает, как оказалось. Так обмануться я уж точно не ожидал.

Но достаточно об этом.

Свои стремления я приложу к тому, чтобы найти проклятого полукровку. Он в Нижнем мире, несомненно, но рано или поздно выползет оттуда, коль может находиться в Срединном мире.

Неприятность в том, что у меня нет его личной вещи, по которой можно было бы его отследить – Ингрэм избавился ото всего с ним связанного. Я лишь попусту потратил время, терпеливо составляя формулу поиска под те вещи, которые могли быть связаны с полукровкой. Особые надежды я возлагал на ту уродливую фигурку – Ингрэм уж точно такого не вырезал бы, – но к моему изумлению заклинание указало на карте на рудники Срединного мира, куда он был сослан.

Перелистал только что дневник к началу, где зарисовал эту статуетку. Давече проходил культуру и мифологию тэйверов, и узнал, что это изображение мелкого божка Чунчухунлы, приносящего удачу. Жалею, что в сердцах швырнул его в очаг, возможно, пригодился бы еще.

Возможно, у Мэриэль, этой старой проныры, вечно сующей нос не в свои дела, завалялось нечто, принадлежащее полукровке. Но не чувствую я себя уверенным в том, чтобы допросить ее со всем пристрастием – духу мне пока не хватает, все же заботится она о Юки и Борее. Давненько я их не видал, но оно и к лучшему. Коль хочу я отомстить за мою дочурку, со многим придется расстаться, о многом забыть, но я готов. Моя дорогая, моя бедная крошка… Засыпаю и просыпаюсь с мыслями, как жестоко проклятый полукровка обошелся с ней, как изуродовал ее тельце, и одного проблеска этой мысли достаточно, чтобы переполнить меня убежденностью в том, что это правое дело. Став Ищейкой, я смогу дать этой твари отпор и предотвращу возможные бедствия.

глава 2