Ороро

После возвращались к работе и трудились до шести вечера. Ужинали кашей да овощами. До отбоя оставалось четыре часа свободного времени, и это время Ингрэм использовал, чтобы наведаться в лазарет за лекарствами и отдохнуть. Лекарства нужны были от головной боли, да с ночными кошмарами справляться. Порой с ним заговаривали женщины, желающие познакомиться ближе, но Ингрэм хоть и был неизменно вежлив, держался особняком.

Хватит с него привязанностей, одни лишь беды от них да несчастья. Будь его воля, оставшиеся свободными часы он провел бы все там же, на работе, пока не упал бы, наконец, бездыханным. Он как-то пробовал обходиться без назначенных лекарств, но в первый же день понял, что зря: появились пугающие видения – на месте людей показывались вдруг изуродованные трупы, на которые он вдоволь нагляделся в годы войны. С тех пор он прилежно принимал лекарства и всецело отдавался своим занятиям, лишь бы не допускать посторонние мысли. Монотонный труд успокаивал, а когда работа и дела заканчивались, он устраивался в своей постели в углу и раскрывал старую книжку, одолженную в местной библиотеке, на заложенной странице. В летнее время света из окна было достаточно, в зимнее же он зажигал свечу на тумбочке у кровати.

В домике их было шестеро. Порой кто-то из них умудрялся притащить хмельные напитки или особую курительную смесь, за что после поймавшие их за этим надзиратели назначили дополнительные часы работы, и все равно им было, что кто-то в веселье не участвовал – наказывали всех.

По вечерам время текло медленно, было густым и обволакивающим. Соседи, играющие в картишки, негромко обсуждали прошедший день и долетевшие до них слухи и вести. Ингрэм витал в приятной полудреме, то читая, то проваливаясь в развалины полустертых воспоминаний. Временами воспоминания были приятными – зеленая вода, теплый песок, умиротворение; он знал, что не бывал у моря, но откуда-то помнил, как оно выглядит. Временами – пугающими. Он резко вздрагивал, вырываясь из видений прошлого, и вновь сосредотачивался на книге, пока не приходило время отбоя. Едва свет потухал, а шум успокаивался, приходили мысли. Тысячи «если бы» и сотни «должен был» вились в грозящей лопнуть голове. Оставалось лишь мерно дышать, мысленно ведя счет, и не поддаваться удушающему чувству отчаяния, пока сон не брал свое.

Раз в месяц целительница Полин расспрашивала его о самочувствии, а после выдавала пилюли, которые он должен был принимать перед сном. Этих пилюль хватало на две недели, во время которых он спал мертвым сном и чувствовал себя куда лучше, но после они заканчивались, и мысли о прошлом вновь возвращались.

Порой Ингрэма настигала соблазнительная мысль припрятать пилюли и, когда наберется достаточно, выпить все разом, чтобы заснуть навсегда, но он отгонял ее – это было бы малодушно. Он заслужил наказание и намеревался сполна искупить свои преступления, принести своей работой хоть какую-то пользу человечеству, которое предал в тот миг, когда решил помочь тэйверенку.

Сегодня Ингрэма и остальных, умевших вырезать камни, снова привели работать в мастерские. Они привычно разделились по двое и устроились у инструментов. Придав нужную форму светящимся кристаллам, складывали их по ящикам, после их отвозили в Великий город Ингар, в гильдию магов, специализирующуюся на зачаровании предметов. Ингрэм знал, что у них с рудниками был заключен договор – зачаровать заказы доверяли им, цена была небольшой, но работа была нетрудной и постоянной.

– Даже я бы справился, – ворчал Грэг.

Он так и эдак прикладывал кристалл к слабо крутившемуся резцу, который обдавала вода благодаря зачарованному кристаллу-накопителю. Вдыхать кристаллическую пыль было опасно, а в рудниках тщательно следили за тем, чтобы работа не стопорилась из-за болезни или смерти заключенных.

– Да что тут сложного? Надо лишь знать пожелания заказчика. Чаще всего требуется, чтобы кристаллы начинали светиться на движение, некоторые хотят, чтобы по хлопку в ладони срабатывали, другим именные подавай – чтоб только в его присутствии светились, у всех свои причуды.

Ингрэм согласно кивал, любуясь круглым, только отшлифованным кристаллом, и принялся долотом и молоточком аккуратно вырезать гравировку. Грэг неожиданно резко подобрался и сделал вид, что старательно трудится. Ингрэм оглянулся и, заметив подошедшего надзирателя, тоже усердно согнулся над своим кристаллом.

– Заключенный 3079, для тебя есть работа, – сказал надзиратель.

Ингрэм обменялся с Грэгом удивленным взглядом, но делать было нечего, и он, оставив незаконченный кристалл, поспешил за надзирателем.

Они спустились в подвал, где был сложен всяческий хлам. Неужели здесь решили навести порядок? Или что-то куда-то нужно отнести? Или…

Неожиданно надзиратель приблизился, протянул руку и коснулся его головы.

– Спи, Ингрэм, – велел он.

И Ингрэм мгновенно заснул.

Дневники Хорея

Попросился устроиться в ингарское отделение Ищеек, не потому, что мне понравился Великий город Ингар и что до моря два дня пути всего, а потому, что к этому городу относятся рудники, куда сослали Ингрэма.