Ороро

Прежде чем позволить Орохину воспользоваться им, я провел исследование, применив магическую формулу «остаточной памяти» – ее используют в работе с потенциально опасными артефактами, чтобы узнать, как пользовались предметом в последние несколько раз, не наложили ли на него скрытые чары, на что оно способно. На этом я не остановился и, улучшив формулу, углубился в артефакт и выяснил, как следует пользоваться рогом, и что рамшок, на чьей голове рос этот рог, несколько раз перемещался в одно и то же место, где было еще множество ему подобных. Я запомнил вспышку воспоминания этого места и передал его Орохину. Все это совершенно вымотало меня, что, кажется, всерьез напугало моих друзей. Они выглядели странно, сторонились меня, а позже я узнал, что неделю провел в полузабытье.

Должен сказать, прежде во мне не было каких-то особенностей и талантов Создателя, но что-то случилось со мной в первый год, как мы прибыли в Нижний мир. Мне кажется, Вортар знает. Порой мелькает что-то в его глазах, и он единственный не боится тех моих странных приступов, но он молчит.

Это все неважно, пока мои умения служат правому делу.

Торжествующий Орохин появился здесь четыре дня спустя после того, как открыл Дверь в Срединный мир. Рассказал, что, воспользовавшись воспоминанием о том месте, переместился на остров, который находится далеко посреди моря, и обитают там разного рода магические твари, считавшиеся истребленными. Ему удалось одолеть рамшока и получить новый рог.

Мы наконец-то сделали первый шаг к осуществлению плана Вортара. Надо было видеть лица старейшин во время собрания. Часть их до сих пор скептично относится к плану, но даже они были весьма впечатлены нашими успехами. Сам Орохин выглядит сосредоточенным и собранным, будто что-то задумал, но что?

глава 4

Ингрэм с жадностью съел суп, лепешки и, насытившись, лениво потягивал травяной отвар, заедая его какими-то липкими сладостями, пока Мэриэль рассказывала о своей таверне, Юки и Борее, и что Хорей подался в Ищейки.

– Узнав о моем исчезновении, он наверняка будет меня искать, – заметил Ингрэм.

– Ороро сказал, что подготовился и обставил все, как несчастный случай.

– Убил кого-то?

Мэриэль пожала плечом и со вздохом посмотрела на большие напольные часы.

– Пора бы мне домой воротиться. Там сейчас занимается утро, мои работнички заподозрят неладное, если я не спущусь к обычному времени.

Едва она договорила, как дверь отворилась, и в дом вошел Ороро. Ингрэм замер, невольно напрягшись всем телом.

– Никак подслушивал? – с ехидцей спросила Мэриэль.

Полукровка изобразил недоумение и возмущение.

– Просто подумал, что тебя хватятся, если не вернешься.

Мэриэль, кряхтя, встала и, широко зевнув, потянулась.

– Ты в порядке? – забеспокоился Ороро. – Ты ведь, получается, всю ночь не спала.

– За то, чтобы свидеться с Ингрэмом, я готова не спать еще неделю, – заверила его Мэриэль и, оглядев их обоих, строго добавила: – Чтоб к тому времени, как я вернусь, вели себя хорошо, особенно ты, – она ткнула пальцем в хмурого Ингрэма. Вздохнула, притянула его к себе и, крепко обняв, звонко чмокнула в щеку. – Не злись, постареешь раньше времени, и так вон сколько морщин прибавилось, эдак женщины скоро перестанут на тебя заглядываться.

Ингрэм ответил мрачным взглядом.

– А ты, дружок, открывай Дверцу и проводи тетушку домой, – велела Мэриэль и величавым жестом протянула Ороро руку.

Полукровка, пряча улыбку, достал из-за пояса похожий на палочку предмет, взмахнул им и рассек в воздухе самую настоящую Дверь. Дверь была перекошенной, будто сплюснутой, корчилась и извивалась, будто не хотела здесь открываться. Она была странного цвета, точнее – всех цветов. Цвета перетекали из одного в другой, некоторым из них Ингрэм не смог бы дать названия, от других, ярких и ослепительных, болели глаза. Полукровка взял Мэриэль за руку и вместе с ней шагнул в эту Дверь. Ингрэм проводил их настороженным взглядом. Дверь не исчезала, потрескивала искорками. Спустя какое-то время поверхность ее заволновалась, и появился Ороро. Дверь быстро исчезла с легким трескучим хлопком. Ороро виновато улыбнулся, нервно теребя пальцами перед собой.

– Доставил ее в комнату в таверне. Видел бы ты, как там все переменилось!

Ингрэм смолчал.

– Может, ты хочешь осмотреться?

Ингрэм отрицательно покачал головой и направился к выходу. Он слышал, что полукровка шел следом, но не оборачивался, проигнорировал его лепет о сапогах – сделал вид, что не заметил их, ладных и новеньких, стоявших у входа. Он толкнул дверь, невольно отмечая, что и она новая, будто недавно сделанная, как и пол под ногами и стены вокруг. Неожиданно яркий свет заставил его остановиться и прикрыть на несколько секунд глаза. Он ступил на уложенную гладкими камнями тропку, медленно поднимая взгляд и оглядываясь по сторонам.