Ороро

После завтрака они шли гулять по центру города, где в конце недели устраивали крупные ярмарки. По дороге придирчиво рассматривали и обсуждали дома, разукрашенные резьбой и камнями, разноцветными яркими красками, Ингрэм рассказывал многое, что могло пригодиться в работе над домом на острове, и Ороро старался запоминать, а после догадался и записывать советы, которые собирался после применить. Ему хотелось самому уметь во всем этом разбираться – мало того что это было увлекательно, так еще и успокаивало не меньше, чем занятие садом и огородом.

В лавчонках, где продавали предметы и ингредиенты для приготовления зелий, наверняка отоваривалась и Энис – дома у нее была точно такая же реторта, украшенная зелеными кристаллами, которую продавал сейчас высокий приезжий купец-уркас. Аккуратными рядами на зачарованном от воровства столе находились снадобья, разлитые по бутылочкам с этикеткой, где было написано название и применение, и специальной печатью, что свидетельствовала о подлинности изделия. Корешками к покупателям лежали толстенные старые книги основ зельеварения с подробными изображениями и инструкциями, написанными крупным шрифтом. На специальной доске были развешаны каменные и деревянные основы для амулетов и оберегов, похожие на те, что когда-то, казалось, вечность назад Ингрэм учил делать Ороро, только продавал он их не в пример ниже цены, которую требовали здесь.

Они подолгу торчали у прилавков под яркими тентами, где торговали разнообразной едой. Здесь были и многочисленные сладости, и сдоба с начинкой и поджаристой золотистой корочкой не хуже, чем у Мэриэль, и сочное мясо, которое готовили вместе с овощами и специями и устраивали из этого целое представление, подбрасывая в воздухе и купая в открытом огне. Ороро воображал, как отправится вместе с Ингрэмом в Неумолчный рынок. Хоть он и бывал там (и в других крупных рынках) уже не раз, но сдерживался от того, чтобы вот так просто по нему прогуляться и накупить всего, что хочется – откладывал до выздоровления Ингрэма. Прогулки с ним казались долгожданным праздником – будто вновь вернулся в славное время, когда все было простым и понятным.

Воспоминания о тех или иных местах, которые могли ему пригодиться, передавал ему Вортар – поначалу свои, а после и других тэйверов, которых удалось уговорить, – с помощью специального заклинания по мере необходимости. Ороро предвкушал, сколько еще мест доведется в будущем посетить – и показать Ингрэму.

Пока Ороро выбирал себе еду, тот слонялся по рядам, заставленным цветами и саженцами, разглядывал хрупкие листочки невиданных прежде растений, животных в клетках – посмотреть, распознать диковинную тварь. Удивленно качал головой и что-то спрашивал у владельцев. В лавке с инструментами он задержался надолго, с любопытством осматривая станки для резьбы камней и дерева. Ороро не терял его из виду, как бы ни был увлечен новыми тканями, драгоценностями или вкусно пахнущими флакончиками в сверкающих пузырьках причудливых форм.

Он размышлял, как бы устроить Ингрэму и Мэриэль новую встречу, но время дня здесь и в Бриене не сильно отличалось, и ее исчезновение могли заметить. Приводить же ее ночью значило, что Ингрэм проведет без сна драгоценное время отдыха и восстановления, что могло сказаться на эффективности лечения. И без того пропуск сеанса из-за шмакового похода Вортара и волнения Ингрэма из-за того, что Ороро пропадал незнамо где, плохо сказались на нем.

Ороро купил очередной отрез красивой ткани для Мэриэль – может, сделает себе платок или сошьет фартук? Подарков для нее набралось уже достаточно, пора было, пожалуй, наведаться к ней в гости, рассказать новости о Ингрэме, быть может, привести ее таки в комнату хоть на пару часиков.

После прогулок они обедали в каком-нибудь заведении и возвращались в постоялый двор или в назначенный час отправлялись к Энис.

О волшебнице Энис Лавенсии в этом городе отзывались по всякому – кто клял за былую службу тэйверам и распускал неприятные сплетни, кто отзывался уважительно, с почтением приносил дары и охотно платил за ее знания. Чего-чего, а знаний у Энис хватало с лихвой – ее хоть и лишили лицензии мага и колдовать запретили, быть лекарем и зельеваром не возбранялось, и даже вредный временами характер не мешал ей оставаться лучшей в своем деле во всей округе.

К тому времени, как они с Ингрэмом приходили к ее жилищу, Энис успевала выпроводить очередную клиентку и все приготовить к их процедурам. На огненных камнях привычно готовился ее отвратительный бульон и варились другие зелья, на каменном столе остывали зелья для Ингрэма. Она легко кивала им в знак приветствия и без промедлений приступала к делу. Ороро запирал дверь, снимал оборотное кольцо, чтобы беречь силы, рисовал мелком магическую формулу барьера, расставлял свечи-якорьки для усиления защиты стихийной магией – он изучал новые заклинания и практиковался в них, едва подворачивалась удобная возможность. Энис хоть и замечала, но никак не комментировала.

– Орохин, – без всякого почтения, страха и смирения, обращалась она, – начинай.