Ороро

Поблекшие синие глаза Хорея так внимательно смотрели на нее, что казалось, будто он пытался прощупать ее мысли.

Мэриэль насыпала в свою чашку сахара, тщательно перемешала. Потянулась за печеньем, которые помогал печь Борей. Мальчишка проявлял завидный интерес к готовке, вот если бы и к другим детям подходить не боялся, да от потасовок не сбегал в слезах… Мэриэль переживала, что он, окруженный одними женщинами, вырастет слабым и не умеющим постоять за себя.

– Хм, какой интересный вкус у этого чая, – прервал молчание Хорей, сделав глоток.

– Да, это… Его привозили торговцы с Востока. Тебе нравится?

– Да, очень… оригинально.

Хорей пристально посмотрел вдруг на нее. Отставил чашку в сторону, облокотился о стол. Его движения вдруг стали настороженными, а голос вкрадчивым:

– Ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Что? – растерялась Мэриэль. – Ну, вообще-то да, я хотела поговорить с тобой о твоем сыне. Мальчишка растет без отца, его воспитываем лишь мы с Юки, да и девушки на кухне помогают, но ты ведь понимаешь – это не то же самое. Ему нужно видеть перед собой пример, кто-то должен советовать ему, как поступать. Давече пришел с улицы весь помятый, одежда порванная, в голос ревет. Обижают его ребятишки на улице, а я знать не знаю, что ему можно бы посоветовать.

Хорей нахмурился, поднял ладонь, прерывая.

– Меня это не интересует.

– Да как же это?.. – Мэриэль растерянно заморгала.

Видано ли, чтобы папаша вот так забросил своего ребенка, сына к тому же! Ладно жену не проведывал – злился, наверное, все еще, что заступилась она за Ингрэма, ревновал к нему, а прежде и к Гету, быть может, предательницей ее называл, но как же сын, ни в чем не повинный ребенок?..

– Скажи-ка лучше мне вот что – как зовут продавца, у которого ты купила этот чай? И ткань эту, – он кивнул на ее платок, повязанный на шее, и вдруг шумно потянул носом воздух, – и духи твои… нездешние. Тоже из Востока, да?

– Что за глупые расспросы? – рассердилась Мэриэль, в возмущении хватаясь за платок. Краска залила ее лицо, а вместе с этим пришел и испуг.

Что за повадки у Хорея? Их там, у Ищеек, действительно всякому такому обучают, раз он даже духи ее унюхал, которыми она со вчерашнего дня не пользовалась, а вечером и утром, как положено, проветрила комнату?

– Мне всегда казалось забавным, что про Ищеек говорят, мол, они вынюхивают. Думала я, это оттого, что зовутся они «ищейками», как собаки, но, оказывается, вы действительно только и делаете, что ходите по чужим домам да чужие заботы вынюхиваете, – презрительно сказала Мэриэль. Встала и указала на дверь. – Тебе уже пора, Хорей. У меня сегодня много дел.

Хорей медленно, словно клубы тумана над болотом, поднялся. Холодные глаза его блеснули.

– Мэриэль, позволь заглянуть в твой разум и рассеять мои сомнения.

– Что? – Мэриэль невольно попятилась. – О чем ты? Что за глупости несешь?

– Не сопротивляйся, иначе тебе же будет хуже.

Хорей неотвратимым шагом приближался к ней. Мэриэль вжалась в стену. Ноги дрожали, между грудями и по спине высыпал неприятный холодный пот.

– Не приближайся, – еле выговорила она трясущимися губами. О, она слишком хорошо помнила страдания Ингрэма, когда этот ублюдок пытал его. – Не приближайся, я буду кричать.

Хорей молча раскинул руки. Синеватые волны магии заструились по комнате.

– Кричи, сколько хочешь.

Он небрежно откинул полы своего плаща. На поясе крепилась перевязь с зельями, и он достал одно, откупорил незаметным движением пальца.

– Это не займет много времени.

– Прекрати, – прошептала Мэриэль. – Ты не знаешь, что творишь, чертовы Ищейки промыли тебе голову.

Хорей покачал головой.

– Напротив. Мысли мои ясные и чистые, никакой замутненности. Если тебе нечего скрывать от закона, ты не окажешь мне сопротивления. Мне неприятно делать это с тобой, но я сделаю. Предлагаю в последний раз – расскажи правду.

В носу защипало от бессилия и страха.

– Я не могу, – прошептала она, униженно глядя на него, возвышающегося, непреклонного. – Я ничего не знаю. Я ничего плохо не сделала.

– Вот и проверим, – ласково прошептал Хорей.

Он резко ударил ее в солнечное сплетение, а когда она согнулась, задыхаясь, схватил за подбородок и силой заставил разжать зубы.

Мэриэль соврала, как и всегда. Что ж, она всегда любила Ингрэма и его сумасшедшего братца и покрывала их бесчинства.

Хорей с презрением посмотрел на нее, эту глупую старуху. Помедлив, перенес ее массивную тушу на кровать. Ее дыхание становилось все более редким и хриплым, и он старался не обращать на него внимания – помочь ей он все равно не мог, разве что, облегчить страдания. Хмыкнув, Хорей взял с прикроватного столика пузырек красивушны душистой, откупорил и влил Мэриэль в рот сразу половину. Та захрипела, кашлянула, половину выплюнула, но вскоре дернулась всем телом раз, другой, третий и затихла. Хорей коснулся ее дряблой шеи пальцами. Сердце еле билось. Скоро для нее будет все кончено.