Ороро

И Ороро, махнув уже рукой на всяческие попытки внушить ей должное уважение, приступал.

Зажженные свечи по краям внешнего круга становились единственным источником света в наглухо запаянной тьмой комнате. Энис и Ингрэм устраивались в центральном круге. Ингрэм пил специальное зелье из корней мирмы и экстракта лилового бражника, за который Ороро пришлось здорово поторговаться с ведьмами Неумолчного рынка на Востоке, ибо только там обитали эти сволочные бабочки, которые просто так не ловились. Энис же глотала зелье из другой склянки – бирюзовую жидкость, от которой пламенели таким же бирюзовым огнем ее глаза. Затем она прижимала ладони к вискам Ингрэма, они оба прикрывала глаза и замирали. Изредка Энис начинала что-то шептать, покрывалась гусиной кожей, стискивала зубы так, что они скрипели. Изредка по щекам Ингрэма вдруг текли слезы, а сам он потом долго приходил в себя. И каждый раз они оба после окончания лечения долго невидяще смотрели друг другу в глаза, словно в чем-то убеждались, а может, пытались определить, где грань между воспоминаниями и реальностью, и Ороро каждый раз невольно пугался, что осознанность в глазах Ингрэма так и не появится.

Энис приходила в себя первой и быстро и неловко отводила глаза.

– Какого шмака пахнет подгорелым? – ворчала она.

– Тебе мерещится, – отмахивался Ороро, холодея от мысли, что опять забыл о поручении перемешивать котелок.

– Эй, подай мне настой. Тьфу, мог бы и подогреть, прекрасно же знаешь, что я люблю горячий.

– Курва необщипанная, – бормотал в ответ Ороро услышанное на ярмарке местное ругательство. – Я тебе не прислуга, я – потомок могущественного народа, опасный полукровка, между прочим, и я тоже устал, пока скрывал твои чары.

– Сейчас подогрею, – примирительно говорил Ингрэм.

Он всегда говорил и делал что-нибудь примирительное, от чего потом становилось стыдно за свое поведение, аж кровь приливала к лицу.

Пока Ингрэм вставал с колен и шел к огненным камням. Ороро старался не встречаться взглядом с Энис, пока однажды вдруг не понял, что и ее взгляд бегал в сторону, а лицо румянилось. Возвращался Ингрэм с двумя кружками – с подогретым настоем Энис и сладким компотом для Ороро, который взял в привычку таскать с собой во фляжке.

– Отдохни, я сам, – говорил он и стирал с пола магическую формулу барьера заранее приготовленными водой и тряпкой.

Закончив, он благодарил Энис за лечение и дарил маленькую коробочку купленных сладостей. Энис демонстративно закатывала глаза, но подарок принимала и отвечала:

– Не стоило. Я всего лишь отрабатываю свои деньги.

Но Ороро видел, что она лукавит: ее глаза блестели, щеки окрашивались румянцем, голос становился тоньше и тише. Ей было приятно внимание Ингрэма. Она посоветовала ему заглянуть к костоправу Бею на Сиреневой улице.

– Я рассказала ему о твоей ноге, спросила, что еще можно сделать, но, думаю, лучше тебе обратиться сразу к нему, в этом деле он лучше меня.

Она рассеянно теребила кисточку своего пояса на юбке.

– Да, хорошо. Спасибо.

– Сказала же не за что. Да, и должна предупредить. Твои воспоминания спутаны, часть их утрачена. Когда мы закончим, твой разум придет в порядок, но некоторые воспоминания нельзя будет вернуть, как и навсегда от ночных кошмаров избавиться.

– Это ничего, – заверил ее Ингрэм. – Сейчас мне гораздо лучше, уже и не припомню, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо. Мне бы от видений наяву окончательно избавиться, да злиться без повода перестать.

– Само собой. О, подойди-ка на секунду, хочу кое-что проверить.

Ороро вздохнул, скучающе разглядывая домик Энис. Пожалуй, и им с Ингрэмом не помешало бы заставить у себя дома окна цветами, выглядело красиво, а после поливки пахло свежей землей. Энис заставила Ингрэма обнажиться по пояс и лечь на кровать. Коснулась спины, оглаживая позвонки. Ингрэм замер и затаил дыхание. Энис нажала на его спину и шею несколько раз особым способом. После, когда он встал и оделся, пристально посмотрела на него, будто впервые видела, и он тоже на нее уставился.

Ну да, Ингрэм, наконец, набрал вес и уже не выглядел столь худым и больным, как при первой их встрече. По человеческим меркам он считался довольно симпатичным. Тетушка Мэриэль не раз говорила, что он красавчик, с ним под глупыми предлогами начали заговаривать женщины в постоялом дворе, что уж там говорить об Энис, которая могла воочию убедиться в том, что Ингрэм не только хорош собой, так еще и дивно сообразителен и мудр, хоть и пустой?

Тут Ороро впервые встревожился. Перевел возмущенный взгляд с Ингрэма на наглую старуху, снова на Ингрэма. Раздраженно притопнул и указал в окно:

– Там к Энис идут, мы пойдем уже или нет?

Ингрэм и Энис резко друг от друга отпрянули. Энис отвернулась, поспешно захлопотала, убирая использованные предметы и доставая новые. Ингрэм вышел первым, не попрощавшись. Ороро недоуменно оглянулся на Энис, которая вдруг застыла, опустив голову. Перевел взгляд на дверь, за которой скрылся Ингрэм.