Ороро

«Ты очень талантлив, Гет, и способен на большее, чем просто торчать всю жизнь здесь, в глуши. Ты можешь спокойно уехать и заниматься тем, что любо твоей душе, я же останусь здесь и возьму на себя наш семейный долг. Конечно, отец будет негодовать – все же я не старший, а младший сын, но, думаю, со временем он поймет, что это лучший и правильный выход», – так просто и спокойно озвучил он часть мыслей, которые уже несколько лет снедали меня, негодующего от столь несправедливой участи, и вот их признали вслух – и кто? мой младший брат, тот, для кого я уже воображал свободную жизнь без оков служения и глупых обязанностей! Тот, ради кого я с радостью отдал бы жизнь!

Нет, не отдал бы. Трезво глядя на обстоятельства в перспективе – от меня действительно много пользы, оттого и ответственности, оттого я должен себя беречь, оттого не могу тратить время и силы на праздные дела. Это лишь напыщенные слова, должные выразить степень моего негодования – в первую очередь самим собой. Это ведь я должен быть тем, кто направляет, снимает бремя забот… это я старший брат, и я должен заботиться о Ингрэме, поддерживать и подталкивать его к мечте, храбро беря удар вражеских сил и обстоятельств на себя…

Ингрэм в ответ на эти мои слова смеется, говорит, что я несу какую-то чушь, и предлагает взглянуть на ситуацию объективно – ну, как я люблю это делать. С самого начала, говорит, было понятно, что я – тот, кто сможет изменить мир к лучшему, так что теперь-то мне уж точно пора перестать валять дурака и взяться за дело всерьез, а он, по его словам, останется здесь, чтобы я всегда мог сюда вернуться, когда устану от своих трудов.

Так паршиво… знал бы кто…

Я даже ничего сказать ему не смог.

Чувствую, теперь я буду тем, кто будет избегать смотреть в глаза и уворачиваться от разговоров.

Но как, как мне теперь смотреть Ингрэму в глаза после таких его рассудительных слов? Я чувствую себя глупым ребенком, будто бы это он мой старший брат, в то время как все наоборот.

глава 11

Вздыхая, Ингрэм отложил ложку. Кромсавший свой кусок мяса Ороро не смотрел на него все утро и молчал. Это начинало порядком раздражать. Гнетущая тишина заставляла чувствовать себя виноватым, и это раздражало еще больше.

– Как твое крыло? – переступив через это, спросил он.

– Хорошо, – пробормотал Ороро. Сполз на стуле еще ниже, едва не утыкаясь подбородком в столешницу.

– Хорошо, – эхом повторил за ним Ингрэм и сосредоточился на своем завтраке.

После быстро оделся и вышел на крыльцо искать Дверь. Поскорее отправить уже тэйвера в Нижний мир и дело с концом. Чего он так распереживался? Из-за того, что совсем расклеился вчера и рассказал Ороро о своей семье? О том, о чем никому, даже Хорею по пьяни не говорил? Как глупо!

Ингрэм заставил себя сосредоточиться на волшебной рогатке. Сейчас, при свете дня, под согревающими солнечными лучами, вчерашнее маленькое происшествие казалось совсем уж нелепым и далеким.

– Ингрэм! – окликнул его знакомый звонкий голосок, разрывая цепочку рассеянных мыслей.

Радостно хохоча, вприпрыжку на своих легких меховых сапожках к нему подбежала Анн. Покачивая головой, улыбаясь, за ней шли Юки с маленьким Бореем на руках и Мэриэль, нагруженная большими корзинами.

– Вы что тут делаете? – испугался, но тут же опомнился Ингрэм, когда Анн с размаху больно врезалась ему в живот головой, обнимая крепко-крепко.

– Решили тебя проведать, – улыбнулась Юки.

Маленький Борей отчаянно жевал обмусоленную слюнявую палочку из мягкого дерева, уже мало похожую на ложку-кусалку, которую Ингрэм смастерил ему несколько недель назад. Пыхтящая Мэриэль поставила корзины.

– Это от Андеров и Мириам, это от меня, а здесь немного редких камней – Уиллас приехал из Собера, привез тебе заказ, через месяц едет обратно. Нужно выточить из них фигурки для токи-токи, он сказал, что говорил с тобой, и ты знаешь, какие.

– Э, да. – Ингрэм потер затылок ладонью. Покосился на дверь. Ороро должно быть слышал, что здесь происходило, и прямо сейчас оборачивался в человека.

– Что я вижу! – восхитилась тем временем Мэриэль. – Рогатая ива! Ну что за прелесть!

– А где Ороро? – спросила Анн. Она теребила меховые оборочки на рукавах и доверчиво заглядывала Ингрэму в глаза своими ярко-синими, любопытными. – Я выучила новое заклинание, хотела ему показать, о, Ингрэм, хочешь посмотреть?!

– Это серая ива, дорогая, – поправила серьезная Юки, не понявшая шутки Мэриель. – Зачем она тебе, Ингрэм?

– Ой, а можно мне попробовать?! – Анн тут же позабыла обо всем на свете и восторженно уставилась на рогатку. Сжала маленькие сильные ручки у груди и трогательно и заискивающе посмотрела на Ингрэма большущими глазами. – Можно? Можно?!

– Проверяю лес, – честно сказал Ингрэм, охотно доверяя Анн подержать рогатку.