Ороро

Послышался тонкий звон. Он быстро нарастал, заполнял собой весь мир, кроме старого дома, где Ингрэм стоял вместе с Гетом. Ингрэм посмотрел на дверь. Ему ужасно хотелось подскочить к ней и подпереть чем-нибудь тяжелым, чтобы странный шум снаружи не проник сюда, но он почему-то боялся пошевелиться, словно это могло спугнуть Гета.

Гет продолжал мягко улыбаться ему. На людях он частенько ухмылялся или подшучивал, но подобную усталую улыбку показывал лишь Ингрэму (и, может, Мэриэль) и словно бы сам успокаивался, становился тише, как бурный речной поток, преодолевший препятствия и превратившийся на время в тихую заводь.

– Я боюсь, – вдруг вырвалось у Ингрэма, и он понял, что так оно и есть.

Стены дома начали дрожать. В окна бил ослепляющий свет. Что-то со звоном упало, но он не отвел от брата глаз.

– Не надо. Ты сделал все, что мог. – Гет подошел ближе и взял за руку. – Он в безопасности. Ты ведь этого хотел.

Ингрэм кивнул. Гет коснулся пальцами его виска, повторяя чей-то жест.

– Я буду осторожен, – пообещал он.

Почему-то возникло чувство, что Ингрэм уже слышал от него эти слова.

На рубашке на груди Гета стремительно появилось темное пятно. Он разом побледнел и осунулся, под глазами пролегли темные круги

– Как оправлюсь, двину на Восток, а там уже – продолжу свою работу. Маги и высшие народы больше не будут попирать нас, пустых, им придется считаться с нами. Я добьюсь своего, даже если придется положить на это жизнь. Ты будешь гордиться мной.

– Я и так тобой горжусь.

Ингрэм безнадежно ловил взглядом знакомые черты лица, но они изменялись. Сам Гет становился ниже и вот доходил уже Ингрэму до подбородка. Пристально уставился снизу вверх большими черными глазами, в которых Ингрэм увидел свое отражение.

Он что-то сказал. Ингрэм не расслышал из-за звона, поглотившего, казалось, весь мир. От яркого света, сорвавшего стены, он не видел ничего, кроме смутной фигуры перед собой. Услышал зовущий его голос, сосредоточился и увидел четче его лицо, но никак не мог вспомнить, кто это был. Он выглядел напуганным, звал Ингрэма по имени снова и снова и крепко держал за руку.

Когда все было кончено, Ингрэм выпотрошенным трупом задыхался на грязной каменной брусчатке, которой был выложен задний двор таверны Мэриэль. Кровь застыла и закупорила нос, дышать он мог лишь ртом. Воспаленные глаза с трудом фокусировались на отдельных предметах, назвать которые Ингрэм не смог бы, даже если бы на кону стояли остатки его искалеченной жизни. Он не чувствовал сломанных пальцев. Тело превратилось в одну бесконечную боль, и сознания потерять он не мог – знал, что зелье не позволит. Причитая перед ним на коленях, плакала Мэриэль. Осторожно взяла его за плечи, придерживая голову, прижала к своей груди. Бережно попыталась отчистить его лицо от крови своим передником и кричала нестерпимо громко:

– Ты ничем не лучше своих проклятых Ищеек, Хорей! Так истязать своего друга!..

– Он прикрывал убийцу, тупая ты дура! – сорвано орал в ответ Хорей. Он утирал лицо дрожащими окровавленными руками, которыми только что закончил его пытать. – Ингрэм – предатель! Он все это время прятал у себя дома монстра!

– Это какая-то ошибка! Ороро еще совсем ребенок! – Мэриэль громко всхлипывала.

Ингрэм обессилено жмурился и пытался сморгнуть серую пелену с глаз.

– Он тэйвер! Ингрэм прятал у себя тэйвера! Тэйвера-полукровку, который только и умеет, что жрать кровь и убивать!

Их обступили прибежавшие на шум люди. Кто-то тронул Хорея за плечо. Хорей оттолкнул, оскалился.

– Он вконец сошел с ума! – Женщина, чьего голоса Ингрэм не смог распознать, всплеснула руками. Он осторожно попытался повернуть голову из стороны в сторону. Удивительно, но тело все еще ему подчинялось.

Кто-то очутился возле Мэриэль, осторожно отвел от его лица упавшую прядь волос. Ингрэм посмотрел на эту женщину и снова не смог узнать. Мысли медленно запутывались и также медленно распутывались, а иногда исчезали, словно маленькие бесшумные рыбки в темном пруду. Ему казалось, что он почти ухватил нить узнавания за хвост, но эта женщина уже вскочила и набросилась на Хорея.

– Что ты натворил?!

Хорей перехватил руки этой женщины и швырнул ее на землю.

– Ты с ним заодно?! С тем, кто прятал убийцу нашей дочери?!

– Что ты такое говоришь?! – Женщина разрыдалась.

Юки, заторможенно узнал Ингрэм. Кто же присматривает за маленьким Бо? Почему-то он был уверен, что это козленок, но ведь козленка кто-то съел, за кем же было присматривать? И зачем тэйвер так горько плакал на похоронах? Он же сам убил ту синеглазую девочку.

Ингрэм безнадежно прикрыл глаза.

Неважно. Тэйвер ушел. Наверняка он уже позабыл об этом времени, проведенном среди людей, и о нем позабыл, но Ингрэм знал, что всегда будет помнить, что это он привел тэйвера в эту деревню. Что это он допустил те убийства. Что это из-за его глупости маленькая отважная волшебница, спасшая ему руку, никогда больше не озарит мир своим звонким смехом.

Хорей указывал на Ингрэма рукой, но смотрел на сгорбившуюся Юки. Его голос все нарастал: