Оружие Круппа. История династии пушечных королей

«Условия во всех лагерях для иностранных рабочих чрезвычайно плохи. Они содержатся в большой тесноте. Питание совершенно недостаточное... Оно включает только никуда не годное мясо, как, например, конину или мясо, забракованное ветеринарами ввиду его зараженности туберкулезными бациллами. Одежда также совершенно не отвечает необходимым требованиям. Иностранцы из восточных областей работают и спят в той же одежде, в которой их привезли. В холодную и сырую погоду все они вынуждены пользоваться одеялами как куртками. Многие вынуждены работать босиком даже зимой. Особенно часты заболевания туберкулезом. Процент туберкулезных больных в четыре раза превышает нормальный. Это результат скверных жилищных условий, недостаточного и недоброкачественного питания, а также чрезмерно большой физической нагрузки».

На суде Альфрид в отличие от многих других обвиняемых редко ссылался на то, что он забыл подробности пли вообще ничего не помнит. Наоборот, он вспоминал имена, даты, цифры, Максимилиану Кесслеру — одному из тех, кто его допрашивал,— он рассказал особенно поразительный случай, который показывает, насколько широко и без разбора велась «охота за людьми» под руководством Заукеля. Как-то днем Альфрид заметил в серой толпе проходящих мимо концлагерных рабочих знакомое лицо. Этот человек оказался Воссом вам Стеенвиком, мужем его троюродной сестры. Ван Стеенвик был схвачен в своем поместье в Ноордвийке, лечебном курорте в двадцати милях севернее Гааги. И немецкие солдаты только хохотали, когда он заявил, что он родственник Круппа. Альфрид узнал его, а позже признался, что пе имеет ни малейшего представления о дальнейшей судьбе ван Стеенвика. С фирмой было связано столько народу! Он признал и следующее: «Я знаю, что около 50 процентов рабочих на крупповских угольных шахтах были иностранцами и что примерно четыре пятых этих рабочих были вывезены с Востока».

♦ ♦ ♦

Альфрид, уже фактический глава фирмы, готовился стать и ее юридическим владельцем. Однако с того времени, когда состояние Альфреда Круппа перешло к его внучке, был введен налог на наследство. Фирма находилась на вершине благосостояния, какого не достигала за все 356 лет своей истории, и налог, исчисленный из ее теперешней стоимости, нанес бы ей чувствительный ущерб. Необходимо было принять какие-то меры. На первый взгляд все, казалось, обстояло очень просто. Гитлер был не просто другом семьи — его судьба была теснейшим образом связана с судьбой фирмы. А фюрер мог творить в Германии все, что ему заблагорассудится. Например, 26 апреля рейхстаг — марионетка в его руках — дал ему право приговаривать к смерти любого человека. Однако даже гитлеровский режим проявлял осторожность, когда дело касалось опасных прецедентов, а другие рурские бароны внимательно следили за попытками Круппа сэкономить на наследстве.

В 1941 году, через месяц после развода Альфрида, Густав принялся искать выход из положения. В минуты просветления он набросал закон о «промышленном наследстве», применимый только к «имуществу фирм со всемирной репутацией, которые приобрели бы особое положение вследствие своих услуг государству и традиций». Читай имуществу фирмы «Крупп». Владельцу такой фирмы присваивается право самому назначать своего преемника, который будет платить рейху минимальный ежегодный налог. Это был хитроумный план, и, несомненно, Альфрид помогал отцу в его разработке, так как именно будущий Крупп представил девять месяцев спустя этот законопроект в гитлеровскую ставку «волчье логово» в Растенбурге в Восточной Пруссии. Визиту наследника предшествовала длительная переписка дряхлеющего владыки Эссена с Борманом. Тем не менее поездка Альфрида не принесла немедленных результатов — у Волка хватало других забот. Первоначально Густав наметил свое официальное отречение на 31 марта 1943 года. Потом он отсрочил его на три месяца, но из Восточной Пруссии по-прежнему не было никаких известий.

Мысли Волка были заняты сражениями под Харьковом, Таганрогом, Брянском, Смоленском и Киевом, которые все до единого были проиграны вермахтом, а также потерей Северной Африки и Сицилии, вторжением союзников в Италию и свержением Муссолини, которое породило в «логове» большое уныние. В конце концов 12 ноября 1943 года, уверовав, что русских удалось остановить и что союзники застряли в Салерно, Гитлер выбрал время заняться внутренними делами и поставил свою подпись на документах, решавших судьбу фирмы «Крупп». Перечислив исключительные заслуги крупповской династии и ее вклад в три агрессивные войны, развязанные Германией, фюрер в числе прочего постановлял, что «Владелец семейного состояния Круппов получает право использовать это состояние в семейном предприятии, для наследования которого устанавливается особый порядок» и что «Владелец означенного предприятия будет ставить фамилию Крупп перед собственной фамилией».