Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Как бы восторженно ни писал Густав фюреру, немцы на Восточном фронте терпели одно кошмарное поражение за другим, и в какой-то мере Эссен этому способствовал. Не говоря уж о том, что к 1943 году армия Советского Союза благодаря поистине героическим усилиям всей страны имела превосходство в артиллерии, в момент решительного перелома и советские танки оказались более эффективными, чем крупповские. Советские инженеры придерживались двух основных типов танков, тем самым упростив проблему запасных частей. А Мюллер Пушка и его изобретательные сотрудники предложили генералам танковых войск целую семью самых разнообразных танков. Но это не дало ожидаемых результатов. Мюллера Пушку рьяно поддерживали два инженера — доктор Фердинанд Порше и его сын Ферри. Отец и сын Порше породили разнообразные подвиды 45-тонных «пантер», бесполезные, ненадежные «леопарды» для разведки и, наконец, «тигры» и «др.». Это и «др.» Ферри Порше включало нелепейший супертанк, весивший 180 тонн (втрое больше «тигра»), а также «сухопутный броненосец» (к счастью, так и не увидевший поля боя) весом в одну тысячу тонн! Фюрер все это одобрял, а Крупп радовался.

Отставание в технике было немцам в новинку, и они так и не пожелали признать этот факт. Если им не удавалось разрешить какую-нибудь техническую проблему, большинство из них утешалось мыслью, что она вообще неразрешима. В первую военную весну в России, поглядев, как крупповские танки вязнут в липкой украинской глине, они просто махнули рукой и дали этому времени года название «грязевого периода». Но советские широкогусеничные «Т-34» прекрасно передвигались в этих же условиях. Вермахт и раньше получал доказательства технического превосходства противника — еще в ноябре 1941 года группа немецких специалистов, объезжавшая фронты, высказала предположение, что в Германии следовало бы построить «Т-34», используя захваченные образцы этих машин. Альфрида, как обычно, на месте не было — он руководил грабежами в Бельгии, а Мюллер Пушка, глубоко обидевшись, наотрез отказался последовать этому совету, столь оскорбительному для «крупповского духа». И в следующем году основными танками вермахта по-прежнему оставались PZKW III и IV. Они великолепно проявили себя в боях с польской кавалерией и французскими войсками. Но русские оказались гораздо более изобретательными и превзошли все самые высокие достижения Круппа. Пытаясь на ходу найти выход из затруднения, генерал Гудериан заказал самоходное противотанковое орудие («ягдпанцер») и пушку пехотной поддержки («штурмгешютце»). Оба эти орудия были созданы, чтобы возместить полное бессилие 37-лис и 50-лис пушек против «Т-34».

Но и тут фирму вновь подвела ее традиционная страсть к гигантизму: уже стареющая блистательная молодежь «Коха и Кинцле (Е)» совместно с доктором Порше создала колоссальный «ягдпанцер». Солдаты на фронте прозвали его «слоном». Вооруженный 100-мм пушкой на неподвижном лафете, «слон» обладал рядом недостатков, в число которых входили малый угол обстрела, слишком тесное помещение для команды и отсутствие дополнительного вооружения. В то же время из-за толстой брони дна он стоил ничуть не меньше обычных танков.

В разгар лета 1943 года Гитлеру во что бы то ни стало требовалась победа на Восточном фронте. Его североафриканский фронт трещал по всем швам, и вторжение в Италию ожидалось еще до наступления осени. За зиму фюрер потерял в России почти 700 тысяч солдат. Объявив, что он намерен вернуть то, что «было потеряно зимой», Гитлер ткнул пальцем в карту. Курский плацдарм, которым русские овладели 8 февраля, через шесть дней после капитуляции сталинградской группировки немцев, и который они намеревались использовать для освобождения Украины, представлял собой заманчивый объект. Верховное командование вермахта дало этой операции кодовое наименование «Цитадель». В руках фельдмаршала Манштейна, нового командующего группой армий «Юг», было сосредоточено 37 танковых дивизий, 2 мотодивизии и 18 пехотных дивизий — с их помощью ему предстояло завладеть всей территорией между Орлом на севере и Белгородом на юге. Гитлер питал неколебимое доверие к крупповским «пантерам», «слонам» и «тиграм». Своему окружению он предсказывал, что эта новая немецкая победа «воспламенит воображение мира».