Оружие Круппа. История династии пушечных королей

В Западной Германии как-то не обратили внимания на последствия этого факта. О них не осведомлена даже Социал-демократическая партия, которая более ста лет вела борьбу против крупповской династии и прекрасно знает, что многие нацистские законы сохраняют силу и по сей день. Однако в беседе со мной двадцать лет спустя после того, как Альфрид издал свой первый приказ по концерну, его адвокаты подтвердили, что «особое соглашение 1943 года между правительством и Круппом» послужило юридическим основанием для того, чтобы Альфрид и после войны продолжал управлять семейным уделом; они были убеждены, что «Закон о Круппе», дающий такое несравненное налоговое преимущество, остается в силе и в том случае, если сын Альфрида пожелает получить собственность своих предков. Если отбросить юридические тонкости и ученые умолчания, то все это сводится к следующему: Альфрид Крупп, самый богатый и самый влиятельный деятель Общего рынка начала шестидесятых годов, сохранял свое положение до самой смерти по особому распоряжению Адольфа Гитлера. Волк был уничтожен, его логово разрушено, но один хищник из старой волчьей стаи сохранил клыки и когти.

Бежав из «волчьего логова», Гитлер вернулся в Берлин, к себе в рейхсканцелярию. Но она с каждым днем становилась все менее надежным убежищем. Налеты союзной авиации превращали ее в выпотрошенный каркас. Однако на глубине пятидесяти футов под садом старой канцелярии таилось бомбоубежище. Это помещение, куда можно было спуститься из канцелярии по лестнице, начинавшейся в кладовой, состояло из двенадцати комнат размерами с небольшой чулан, оттуда винтовая лестница вела в нижнее (и такое же тесное) второе помещение. Это был бункер фюрера.

По примеру Гитлера в землю зарылся и новый Крупп. Став единовластным правителем семейной империи, он поспешил выпустить прямо-таки королевскую прокламацию, в которой хвалился «славной историей крупповской кузницы оружия», «с гордостью» указывал, что его рабочие — «активные сторонники национал-социалистической идеологии», и обещал «возмездие союзникам»; но, как и его фюрер, он пе желал пасть жертвой случайного осколка. Вызвав бригаду отборных шахтеров и инженеров, он приказал им вырыть бункер под виллой Хюгель. За время, прошедшее между 10 августа 1942 года, когда он ездил в Восточную Пруссию с первым проектом указа, который должен был обеспечить ему единовластие, и днем опубликования этого указа в «Рейхсгезетцблатт», английские «ланкастеры» сбросили на Эссен 6926 тонн бомб. Берта и Густав оставались в австрийском замке Блюнбахе, но пост Альфрида был здесь, в Эссене, и, естественно, ему вовсе не хотелось на нем погибнуть.

Хотя Альфрид развелся с женой и жил отдельно от родных, пожалуй, в этот период он, как никогда, был окружен друзьями. За это он должен был благодарить английских летчиков. Победы первых лет войны, видимо, убедили крупповских директоров, что Геринг сказал правду и люфтваффе не пропустит в Рур ни единого бомбардировщика. Во всяком случае, они почти не строили бомбоубежищ. Альфрид мог построить себе бункер в последнюю минуту, потому что его фамилия была Крупп, но ни у кого другого не было для этого ни людей, ни материалов. Когда в первые месяцы 1943 года начались массированные налеты, крупповцы в Эссене оказались беззащитными в буквальном смысле слова. Директора, у которых были родственники в сельских местностях, отсылали к ним жен и детей вопреки воле фюрера, запретившего кому-либо покидать Рур.

Но и такая эвакуация была привилегией Начальства, а рабочим получить разрешение на выезд было просто невозможно.

Узнав, что многие видные служащие концерна вынуждены вести жизнь бездомных холостяков, Берта предложила им перебраться на виллу Хюгель. И если бы здание Главного управления разнесло вдребезги, империей Круппа можно было бы управлять из виллы Хюгель.