Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Альфреду Круппу казалось в 1874 году, что на него взвалили унизительное бремя, но то бремя составляло всего пять процентов теперешних обязательств его правнука. В то утро Шиллер, во-первых, согласился гарантировать концерну экспортный кредит в 75 миллионов долларов. Во-вторых, банкиры проголосовали за продление Круппу срока невыполненных обязательств до конца 1968 года и за предоставление ему нового кредита в 100 миллионов долларов (под гарантию Шиллера). Если к 13 декабря 1968 года бюджет Круппа будет сбалансирован, то банки возобновят ему нормальный экспортный кредит. Кюн, премьер-министр земли Северный Рейн-Вестфалия, обещал, что его правительство гарантирует Круппу долгосрочные займы, чтобы ликвидировать задолженность концерна в 37 500 тысяч долларов по краткосрочным бумагам «Евродоллар» [51]. Таким образом, в обескровленный организм концерна вводили 150 миллионов долларов — 600 миллионов марок — свежей крови. И это происходило в самый разгар мучительной депрессии, которая ежедневно повергала в прах старые, прочные фирмы других промышленных магнатов.

Разумеется, ожидались встречные уступки со стороны концерна. Есть основания предполагать, что, прежде чем улететь в джунгли, Альфрид дал личные обязательства. 4 марта Крупп своей рукой написал «Декларацию о намерениях», сделав таким образом первые полшага к «подготовке условий для превращения фирмы в акционерную компанию».

Обещание Круппа «превратить фирму в акционерную компанию» звучит весьма решительно, однако стоит вспомнить, что, когда он принял дела в 1943 году, она в принципе уже была акционерной компанией: Берта имела 159 999 акций, Барбара — одну.

Но одного обещания Круппа Шиллеру было недостаточно. Представ после принятого решения перед ста пятьюдесятью репортерами, он разъяснил им, какие теперь предусмотрены хитроумные гарантии. До 15 апреля Крупп должен создать совет из шести человек. Этот совет проведет реорганизацию концерна. И тогда к 31 января 1968 года контроль Круппа над фирмой прекратится, она станет корпорацией. Вначале держателем акций будет один человек — Альфрид, но через два или три года будут допущены и другие партнеры. В конце концов, когда баланс корпорации будет приведен в порядок, будут открыты двери и для других вкладчиков.

Крупп получил деньги, и фирма была спасена, однако такой ценой, какая не могла присниться «Альфреду великому» в самом ужасном из его кошмаров. Теперь не могло быть больше «единоличного владельца». Этот титул потерял всякий смысл. Правнук, разделявший сильные и слабые стороны своего прадеда, но живший в другом веке, вынужден был отречься от престола.

Официальная церемония состоялась в главном зале виллы Хюгель, там, где восемьдесят лет назад проходило прощание с «великим Круппом».

Было первое апреля 1967 года, день, который в Руре как и везде, отмечается шутками. В этот год на вилле Хюгель не было первоапрельских шуток и розыгрышей. Достаточно было последней шутки, которую сыграла с Круппом судьба. Да и погода не соответствовала календарю. День был не по сезону холодный и пасмурный. Во всех каминах пылал и потрескивал огонь, но в комнатах было по-прежнему холодно. В унылом замке редко бывало так тихо, как в этот день. Но тишина оказалась весьма кстати, потому что монотонный голос главы концерна был едва слышен, несмотря на микрофон и динамики, которыми было оборудовано возвышение возле библиотеки. Худой, седой и изможденный, он поднялся на трибуну и долгим холодным взглядом внимательно оглядел свою дружественную аудиторию. Через четыре месяца ему будет шестьдесят лет. Окруженный портретами Круппов и Гогенцоллернов, Альфрид должен был бы в этот момент ознаменовать свое царствование сообщением о поразительных успехах и новых замечательных достижениях. Вместо этого он смог преподнести тем, кто присутствовал на последнем юбилее, единственный сюрприз в виде исторического объявления: «Таким образом, я решил преобразовать фирму в акционерную корпорацию, основанную на фонде». Учреждение крупповской корпорации было вынужденным и прискорбным для него фактом, но Альфрид сказал, что «такое преобразование отвечает экономическим потребностям нашего времени». В заключение, говорил он уже совершенно безжизненным голосом, он выражает благодарность банкам, правительству, Вейтцу и «моему сыну Арндту», без чьего «отказа от наследования» нельзя было бы покончить с единоличным ведением фирмой. «Я хотел бы публично поблагодарить его за проявленное понимание».

Тем, кто был знаком с образом жизни Арндта, трудно было даже вообразить его себе главой фирмы и патриархом династии. Вряд ли его пришлось долго уговаривать.