Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Ничего не добившись от «единоличного владельца», кредитный комитет «Аусфюркредит» сообщил крупповским «фамильным банкам», что в дальнейшем им придется взять весь риск на себя. Когда и они отказались, Карл Блессинг поехал в Бонн просить правительство гарантировать экспортный кредит Круппу в сумме 75 миллионов долларов в обмен на коренные изменения в Главном управлении. В феврале 1967 года федеральное правительство назначило концерну опекуна — министра экономики ФРГ д-ра Карла Шиллера.

Любой другой магнат, которому угрожает крах, стал бы искать встречи с министром экономики. Но пе таков был Крупп. Он бесстрастно ожидал, когда член правительства сам приедет к нему на Альтендорферштрассе. Несмотря на свои политические взгляды, Шиллер понимал, какое специфическое положение занимает в стране фирма, семья и вся династия Круппов, и знал, что избиратели никогда не простят никакому министру вызова Круппа в Бонн. Поэтому он сам позвонил в Эссен, сам приехал 21 февраля 1967 года в Главное управление и сел на то место, где сидели до него Эрхард, Шахт и Функ. Министр экономики прямо заявил, что если Крупп хочет получить помощь от правительства, то должен превратить концерн в корпорацию и выпустить акции. Шиллер впоследствии говорил, что он уехал, убежденный в согласии Круппа, «хотя тот и не был в восторге». На деле же именно глава концерна добился от Шиллера того, чего хотел: обещания, что коалиционное правительство ФРГ окажет ему помощь. Что взамен получит Бонн, оставалось неясным, ибо «единоличный владелец», понесший моральный урон при виде социал-демократа, сидящего в его личном кабинете, за его круглым столом, под портретом его прадеда, немедленно уехал из Европы. Коллегам Круппа, которые интересовались его отъездом, говорили, что глава династии вновь отбыл на «черный континент» для отстрела диких зверей. Никто вне виллы Хюгель не знал в точности, где он находится. Карлу Шиллеру, Карлу Блессингу, Герману Йозефу Абсу и Вернеру Крюгелю из «Дрезднер банк» отвечали: «Господин Крупп уехал охотиться в Африку».

Нельзя было выбрать более неудачного момента для такого исчезновения. Весь остаток февраля и первую неделю марта 1967 года самые крупные банкиры страны совещались непрерывно, изыскивая решение, приемлемое и для Эссена и для Бонна. Если бы в их кругу не считали заместителя Альфрида выскочкой и он чувствовал бы себя среди них свободнее, то и обсуждение было бы более плодотворным. Но для них он все еще был «чужаком» из Померании, и теперь его векселя, как и векселя Альфрида Крупна, были предъявлены к оплате. С мнением Бейтца никто не считался. Абс, самый близкий друг Круппа в финансовом мире, занял при полной поддержке Шиллера твердую позицию. На одном из совещаний, где присутствовал Шиллер, «Американцу» пришлось прибегнуть к физической силе, чтобы занять место за столом. Таща за собой стул, оп втиснулся между двумя финансистами. Они смерили его убийственным взглядом. Но оп пе потерял самообладания и сказал с усмешкой: «Мы можем быть и смиренными». Бейтц вынужден был проявлять смирение: теперь ему ничего другого пе оставалось.

Решающее заседание началось в 4 часа дня 6 марта 1967 года в дюссельдорфском отделении «Дрезднер банк». Присутствовали Бейтц, Шиллер, Блессинг и 28 крупных западногерманских финансистов. Теоретически право обсуждать и голосовать имели все 235 президентов страховых компаний и банков, должником которых был Крупп, но для всех кредиторов просто пе хватило бы места в зале. Кроме того, их присутствие создало бы трудности для последующих объяснений с прессой. Газетчики уже напали на след. В течение шести недель от них скрывали сведения об операции «К». Сейчас был неподходящий момент для рассекречивания, а собрание почти трехсот финансистов в главном «фамильном банке» Крупна насторожило бы любого западноевропейского репортера.

В половине второго ночи узел был разрублен, и Шиллер назначил на следующий день пресс-конференцию. Предъявленные Круппу условия были исключительно жесткими, почти неслыханными.