Оружие Круппа. История династии пушечных королей

Когда Франция объявила войну Пруссии, Альфред сразу перестроился на новый лад. Еще в самом начале франко-прусского конфликта Крупп предложил Берлину в случае войны с Францией принять в дар от него стальные орудия на сумму один миллион талеров. Известие об объявлении Парижем войны достигло Эссена 22 июля 1870 года; Крупп тотчас же обратился с письмом к Роону, готовясь «выполнить свое обещание» с тем, однако, условием, что его щедрый дар останется «совершенно секретным». Альфред знал Роона. Он не хотел, чтобы его предложение истолковали как желание воспользоваться военным кризисом в целях широкой рекламы. Но дар Альфреда все равно был отклонен по типично рооновским мотивам, что лишние пушки нарушат священный «план организации» армии. Тем не менее пыл Круппа не остыл. В конце того же письма к Роону он написал: «Да хранит бог Пруссию!» — и с тех пор в течение нескольких следующих месяцев всякий раз заканчивал свои послания такой же или аналогичной выспренней фразой, воздавая должное патриотическому энтузиазму немцев, их страстному желанию служить фатерланду и «ни с чем не сравнимому подвигу нашей славной армии».

Через восемь дней после начала войны Альфред расклеил свои «боевые приказы» работникам цехов и депо своего завода. В отмену одного из самых строгих заводских правил он разрешил прибегать к помощи субпоставщиков, если это ускорит выполнение военных заказов. Он призывал все смены «работать в каждом цехе день и ночь, используя всех людей и все имеющиеся в нашем распоряжении машины, не останавливаясь ни перед какими затратами и жертвами».

Проявляя «разумный подход» к делу, Крупп со своей стороны прикидывал, какое значение может иметь для него война теперь и в будущем. Он не был, как впоследствии утверждал один из его немецких почитателей, «идеалом патриота, поразительно скромного, стремящегося незаметно раствориться в массе ничем не примечательных людей». Ни при каких обстоятельствах Альфред не мог оставаться незаметным и если и был в известной мере патриотом, то все же на его отношение к войне неизбежно накладывала свой отпечаток его особая роль как фабриканта оружия. Когда Роон попросил Круппа дать Пруссии некоторые запасные части, предназначенные для России, Альфред ответил, что, как деловой человек, он должен сначала заручиться согласием своих клиентов. Как и все остальные, Крупп полагал, что война начнется с форсирования французами Рейна. Эссен находился на расстоянии лишь одного перехода от границы, но предложение Карла Мейера вооружить крупповцев винтовками было решительно отвергнуто Альфредом. Это было бы, заявил он, колоссальной ошибкой; если войска Луи-Наполеона достигнут Рейна, «мы предложим им жареную телятину и красное вино, иначе они уничтожат наш завод». Однако главной заботой Круппа была эффективность его продукции на поле боя. Воспоминания 1866 года были еще болезненно свежими, и новая победа немцев оказалась бы для него ничего не стоящей, если бы сопровождалась сообщениями о неисправных пушках.

Известия с фронта долго не поступали. Альфред слышал о победах пруссаков в Эльзасе и Лотарингии, но пе знал, как они достигнуты. Затем через его верного друга Фойгтс-Ретца стали просачиваться очень важные новости. Корпус генерала Фойгтс-Ретца был расположен в семидесяти милях от Седана в составе войск, осаждавших Мец. Начиная с 6 августа он находился либо в бою, либо на марше, но теперь, получив небольшую передышку, генерал стал бомбардировать Эссен своими посланиями. Сначала он мог описать только те боевые действия, в которых участвовал сам, но, когда сражавшиеся под Седаном влились в его корпус, он, расспросив их, сообщил также и их наблюдения. Забудьте о Кёниггреце (Садовой.— Ред.), советовал Альфреду Фойгтс-Ретц и утверждал, что первые недели боев «уже доказали превосходство нашей артиллерии над французской...» Всей этой «бронзовой бутафории» пришел конец. Под Седаном Крупп подвергся «великому испытанию». И что же? «Огромное преимущество» крупповских стальных пушек, заряжаемых с казенной части, перед бронзовыми, заряжавшимися с дула орудиями Луи-Наполеона теперь «совершенно очевидно», подчеркивал Фойгтс-Ретц в письме Круппу. По существу, отпала всякая необходимость в запасных частях: эссенские полевые орудия действительно «оказались несокрушимыми».

Крупп был на седьмом небе от радости. В юности он добивался восстановления репутации своего отца. Теперь он утверждал свою собственную репутацию, проходя великое испытание на службе у фатерланда. В очередном письме к Роону Альфред заявил, что, раз его дар в виде пушек оказался неприемлемым, он найдет другие пути доказать свою преданность родине. Он уже выделил 120 тысяч талеров в распоряжение Национального фонда помощи инвалидам войны, сделал взнос в фонд помощи вдовам погибших воинов, послал во Францию полностью оборудованный госпиталь для раненых и отправил дополнительный провиант для избранных им офицеров.