Османец

— Действительно? Подойди ближе, женщина.

Анна отпрянула, но тут же была схвачена и брошена вперёд одним из янычар. Она упала на колени перед столом, в ужасе уставившись на голову отца.

— Ты хочешь забрать её? — спросил Мехмед.

— Падишах...

Мехмед издал короткий смешок:

— Ты превзошёл мои ожидания, юный Хоук. Хорошо, я помню своё обещание, что у тебя будет вторая жена. Эта женщина может стать твоей женой, потому что теперь она вдова.

— Никогда, — простонала Анна.

Мехмед Мрачно посмотрел на неё.

— Ты хочешь, чтобы тебя бросили на забаву моим воинам? — прошипел он. — Я отдаю тебя Хоук-паше. А ты, Хоук-паша, — добавил он, — смотри за ней хорошенько. Если она не родит ребёнка ровно через год, я заберу её и отдам янычарам. Теперь иди. Забирай своих женщин и иди. — Мехмед снова засмеялся, указывая на жену великого дуки. — Хочешь, возьми и эту тоже, если она позабавит тебя.

Энтони обошёл стол и направился к женщинам.

— Ты продал душу дьяволу, — рыдала Анна, — Мы никогда не простим тебя.

— Хорошо, не прощайте, — прорычал Энтони.

Книга вторая

СЕРАЛЬ[48]

Глава 7

БРАТЬЯ

Ах, любовь! Если б мы с тобой фортуну уломать смогли,

разрушить горестный закон, что правил судьбами земли,

И из его осколков вновь собрать такой порядок дел,

Чтобы к желанью сердца нас дороги жизни привели!

Омар Хайям

— Там! Там!

Тамбурины гремели, трубы трубили, и загонщики пронзительно кричали.

Из-под сосен метнулся огромный песочно-жёлтый зверь. Он мчался на почти негнущихся лапах, как бегают кошки, по открытому пространству к следующему перелеску.

— Красавец! — закричал принц Джем. — Какой красавец! Быстрее, Хоук, быстрее! Мы вместе возьмём его.

Вильям Хоквуд пришпорил коня. Принц и Вильям быстро удалились от свиты. Луки они держали наготове и были охвачены возбуждением погони и, возможно, вознаграждением по её окончании. Когда-то на этом горном плато Центральной Анатолии водились львы. К 1481 году эти могучие звери почти вымерли. Как только принц Джем, находившийся в Брусе, прослышал, что одно такое создание затерялось на Улудаге, он приказал собираться на охоту.

Теперь цель была близка.

Двое юношей — двадцатидвухлетний Джем и Вильям Хоквуд, годом младше, — были совершенно разными людьми. Особенно это было заметно, когда они гнались за добычей. Турок был приземистым: его тело пока было мускулистым, но чувствовалось, что оно склонно к полноте. Его нос — длинный и кривой — нависал над верхней губой, над которой начали отрастать усы, этим он напоминал своего отца — султана Мехмеда II.

Джем походил на отца не только внешностью. Его тёмно-голубые глаза бывали холоднее льда и открывали грани его характера, спрятанного где-то глубоко внутри.

Вильям Хоквуд был на два дюйма выше шести футов; его лицо было кирпичного цвета, а волосы — огненно-рыжими. Первая стрела попала в цель. Она настигла льва в момент прыжка. Оседая, лев успел ударить Вильяма по плечу передней лапой. Он, ощетинясь, поворачивал голову, рыча на противника. Обречённый зверь был настолько благороден, что Вильям на мгновение восхищённо залюбовался им... перед тем как пустить вторую стрелу.

Джем наконец воспрял духом и выстрелил. Но его выстрел был неточен, лев повернулся к нему.

— Стреляй! — умолял принц. — Стреляй!

Вторая стрела также попала в цель, лев повалился на бок, и кровь выступила на его желтовато-песочной шкуре. Он был готов к решающему прыжку, и Вильям держал третью стрелу на тетиве. Но он знал, что лучше не стрелять. Потому что победителем должен быть принц.

Джем к тому времени взял себя в руки, успокоил коня и не спеша прицелился. Когда лев поднял голову, чтобы издать последний дерзкий рык, стрела принца ударила ему я горло. Рёв перешёл в булькающий звук, и зверь упал.

— Великолепный выстрел! — закричал Вильям. Он знал, что принца надо восхвалять вслух.

— Зверь мёртв? — Джем осторожно повёл коня вперёд.

— Скорее всего он умирает, мой господин.

Джем спешился и достал саблю. Шепча молитву, он осторожно подошёл к жертве. Потом взмахнул саблей и вонзил её в голову животного. Лев зарычал и перевернулся. Джем отошёл, потом опять вернулся и ударил по животу зверя. Брызнула кровь. Зверь обмяк, казалось, его мышцы одновременно потеряли силу.

Вильям спешился:

— Браво, мой господин! Ты уничтожил его.

— Ха! — крикнул Джем и начал ожесточённо рубить льва.

Вильям ждал, пока он выбьется из сил; свита, остановившись на почтительном расстоянии, тоже ждала окончания этого жестокого действа.

— Мразь! — крикнул Джем, размахивая саблей. — Ты думал, что можешь равняться силой с принцем династии Османов.

Наконец он остановился, пот градом катил по его лицу; его шёлковый плащ стал мокрым.

— Я убил это чудовище, — сказал он. — Отец будет горд этим.

— Мой господин, — поправил его Вильям, — ты убил царя.

Джем стрельнул глазами в его сторону.

— Твой отец будет очень горд этим, — добавил Вильям.