Османец

— Ха! — воскликнул Джем. — Ха-ха! Ты прав, юный Хоук. — Он взлетел в седло. — Доставьте его во дворец, — сказал он охранникам, показывая на мёртвого льва.

— Ты искусный, охотник, — сказала Серета и поцеловала мужа; два маленьких мальчика возились у их ног.

— Потише, — сказал Вильям. — Это принц сразил льва. — Он приложил палец к её губам, когда она пыталась протестовать. — Принц сразил льва, жена моя. И покончим с этим.

Черноволосая и черноглазая, с мягким пышным телом, Серета надула губки и бросилась на диван. Ей исполнилось девятнадцать лет, четыре из них она была женой Вильяма.

Султан сам выбрал её с согласия Энтони Хоквуда, Хоук-паши, его ближайшего друга, сразу после того, как Вильям прошёл обряд обрезания и стал мужчиной. Серета была дочерью армейского командира. За ней дали богатое приданое, и она была решительно настроена быть верной и преданной своему мужу.

Самой заветной мечтой каждой девственницы империи была мечта о том, что её во время ежегодного набора в гарем султана заметят и она попадёт во дворец. Ещё все мечтали попасть в дом Хоквуда. Иногда даже возникали слухи, что этот порядок нарушен в сердцах и умах многих девушек. Быть избранной для султана не значило достижения власти и счастья, а часто даже влекло за собой невозможность интимной жизни, если помощь не приходила от других таких же несчастных узниц гарема или... от евнуха.

Но все знали, что выйти замуж за Хоука значило для девушки попасть в невообразимый мир, где не было других жён, где не носили чаршаф даже в обществе родственников-мужчин и гостей, где жене позволялось оставаться рядом, с мужем. Лейла, дочь Мехман-паши, была первой, кто вкусил прелести этой необычной жизни, когда эмир — как тогда называли султана — отдал её в жёны Энтони Хоквуду. Но Лейла оказалась бесплодной. Она умерла молодой, и многие считали, что от горя.

Энтони Хоквуд взял другую жену, гордую гречанку, Анну Нотарас, которую он спас из горящего Константинополя. Ходили слухи, что его интимные отношения со второй женой поначалу напоминали изнасилования. Душераздирающие крики доносились из его дворца в первые дни его женитьбы.

Однако Анна Нотарас родила трёх сыновей и двух дочерей. И Энтони Хоквуд не нашёл необходимым жениться ещё раз.

Вильяму были известны все эти слухи. Он допускал мысль, что в них было много правды, потому что часто видел, с каким странным чувством мать смотрит на отца.

Красивыми орлиными чертами и высокомерием мать походила на гордую кобылицу, усмирённую наездником. Вильям и его мать никогда не были близки. Как и два его старших брата, он был выучен с мужчинами, отправлен в школу янычар, когда ему исполнилось только десять лет, и научился убивать раньше, чем научился любить. Серета и дети были для него скорее собственностью, символами его преуспевания и мужества. Возможно, любовь придёт со временем...

Султан; хотя и настаивал на совершении такого обряда, как обрезание, никогда не пытался склонить Хоквудов перейти в мусульманскую веру. Он понимал, что их ценность для него заключается в том, что они по-прежнему чужеземцы, которых при необходимости можно использовать для дипломатических переговоров с неверными. К тому же он знал, что их положение в Османской империи, как христиан, всецело зависит от его воли. Никакой другой семье он не доверял так, как Хоквудам.

Султан взрастил Вильяма Хоквуда и своего младшего сына Джема почти как братьев. Но Вильям не был допущен к молитве, и было понятно, что и его сыновья будут христианами, независимо от того, кто станет их матерью. И если Вильям по примеру своего отца выбрал франкский образ жизни с единственной женщиной — это его личное дело.

Вильям Хоквуд всё принимал как должное. Его заботило только его предназначение в этой жизни — быть младшим, сыном Хоук-паши. С детских лет он знал, что он и его семья — отступники, которым предопределено не только жить, но и завоёвывать славу и счастье в земле варваров и, более того, возглавлять турок в сражениях против христиан. Он с детства знал, что его судьба — стать воином, командующим артиллерией, как и его предки. Несмотря на это Вильям никогда ещё не стрелял в порыве гнева, но знал, что его отец был грозным воином, и поэтому гордился им. Довольно часто можно было услышать прозвище султана в молодости Кровопийца, но теперь Мехмед предпочитал быть известным как Завоеватель. И всё же Вильям не испытывал к нему страха, потому что был сыном Хоук-паши. Он гордился тем, что служит величайшему монарху в мире.

Вильям Хоквуд хорошо знал, что любимчик султана — принц Джем — был настоящим трусом да к тому же и порочным человеком. Наказание — родиться тем, кто должен ему служить. Джем, конечно, доверял своему английскому другу и с каждым годом, казалось, всё больше и больше. Когда Джем стал командовать гарнизоном Брусы, Вильям должен был сопровождать его как командующий артиллерией. Энтони Хоквуд был величайшим артиллеристом в мире, его сыновья следовали его примеру.