Основания девятнадцатого столетия

Фердинанд Прэгер — музыкант, многие годы довольно близко знавший Р. Вагнера. В начале 50–х годов он поселился в Англии, и Вагнер встречался с ним при ее посещении и особен­но часто зимой 1854–1855 гг. Они находились и в переписке. Таким образом, Прэгеру были известны многие подробности из жизни Вагнера, особенности его характера, слабости и при­вязанности, суждения о деятелях искусства и прочее. В 1891 г. он издал книгу «Вагнер, каким я его знал», в которой и помес­тил весь этот набор сведений, гарантом которых являлись их давние приятельские отношения. Там же были помещены пре­парированные фрагменты их переписки. Очевидно, в книге за­нижался, «обытовлялся» до уровня слабостей обыкновенного человека образ пророка и учителя нации, каким стала пред­ставлять Вагнера байройтская идеология. Затронул Прэгер и «революционный эпизод» 1849 г. в Дрездене в жизни Вагнера и опять–таки не в том духе, как того хотелось официальным биографам из Байройта. Тревога их особенно усилилась после того, как в 1891 г. книга Прэгера появилась в немецком перево­де. Опровергнуть «наветы» и дискредитировать книгу и ее ав­тора выпало на долю Чемберлена. И он с нею справился. Опубликованные им на эту тему две статьи оказались вполне удачными, и книга «фальсификатора» исчезла с книжных при­лавков Германии. В их подготовке Чемберлен проявил свои лучшие качества исследователя и эссеиста. Он уличал Прэгера в некорректности использования источников, приводил аргу­менты в доказательство их искажения, контрфакты, наконец, сопоставив оба издания, показал их различия, что также под­рывало доверие к добропорядочности их автора. Сверх того, Чемберлен, преодолев нежелание, несколько недель провел в нелюбимой Англии, где смог докопаться до оригиналов писем Вагнера к Прэгеру. С их помощью он уличил биографа Вагнера в искажении текстов и извращении смыслов, заключенных в них. Статья Чемберлена «Настоящие письма Вагнера к Ферди­нанду Прэгеру», опубликованная в 1894 г., завершила дело реабилитации образа великого композитора. Вагнерианцы ли­ковали, известность и авторитет Чемберлена в их кругах вы­росли неизмеримо и в дальнейшем только упрочивались. Чемберлен показал всем, что он способен и на большее. И вскоре ему предстояло это доказать.

Знаменем вагнерианства было не столько реальное художе­ственное и интеллектуальное наследие композитора, сколько сам его образ. В 90–е годы еще только создавались его канони­ческие очертания, и «афера Прэгера» показала, как шатки еще были его основания. Предстояла большая работа. Те, кто за нее брался до Чемберлена, оказывались не на высоте требований. В первую очередь имеется в виду Карл–Фридрих Глазенапп. Именно он взялся за сотворение исчерпывающей биографии маэстро. От результатов его труда ожидали многого. Исследо­ватель проявил необходимое усердие, умение собирать мель­чайшие факты, дотошность в изыскании, но ему не хватало все же в данном случае главного — литературного таланта, спо­собности найти ведущую идею и ей подчинить весь замысел труда. Он растянулся на 6 томов и в самом полном виде был из­дан в 1894–1911 гг. Когда появился первый том «Жизни Рихар­да Вагнера» стало ясно, что с этим академическим по духу изданием связывать особых ожиданий не следует. Требовалось что–то иное, даже прямо противоположное глазенапповской установке на циклопизм.

Правда, существовала рукопись автобиографии самого Ваг­нера. В ней он сам положил начало реинтерпретации своей фактической жизни. Но и здесь находили только зародыши той работы по очищению образа создателя учения о «преобра­жении», которую еще предстояло завершить. Автобиография вышла только в 1911 г., пройдя ревнивую цензуру Козимы Ваг­нер, в результате чего оригинал был сильно сокращен. После смерти Вагнера постепенно стали появляться публикации его писем. Контроль за этим процессом также был установлен «хо­зяйкой Ванфрида». Он был весьма жесток. Так, ее отношения с будущим вторым мужем в итоге представлялись через пере­писку в самом возвышенном и благонравном свете; переписка Вагнера с другими особами женского пола, в сущности, унич­тожалась после того, как эти письма попадали в ее руки, как и письма людей, с которыми у Вагнера складывались подчас ост­рые и нелицеприятные отношения. В итоге вагнероведение по­теряло переписку композитора с Ницше, П. Корнелиусом, Матильдой Везендонк. Но все это были лишь полумеры отри­цательного свойства.[134] Нужна была положительная работа, и ее–то и начал осуществлять почувствовавший доверие к себе Чемберлен.

Собственно, предварительная работа уже была проведена.