Основы этнополитики

Но весь волшебный секрет этих законов в том, что границы варн были незыблемы и даже неоспоримы именно из-за их абсолютной духовности. Индусы — едва ли не единственное общество, где ценз определялся не имуществом, а интеллектом…

Деление индийского общества на варны было мудрым и прогрессивным еще и потому, что обеспечивало для всей нации разумное разделение труда в полном соответствии с неизменяемой генетической предрасположенностью. Границы варн естественно-биологическим образом отделили труд физический от умственного, материальный от духовного, производительный от управленческого. Инициатива, исходящая от высших варн, априори имела высший ранг, что опять-таки соответствует природе живых существ. Ибо даже в обезьяньем стаде пример, поданный высокоранговой особью, будет скорее подхвачен, развит и усвоен, чем такой же пример, но поданный особью низкого ранга[428]

. Авторитет имеет значение, когда под ним чувствуется биологическое обеспечение, прирожденное превосходство.

Кто-то наверняка скажет, что запрет на перемещение по общественной вертикали перекрывал путь наверх для творческих сил из низших варн («из народа») и тем тормозил всяческий прогресс. На это я возражу, что идеальных обществ не бывает, и у индийской системы были свои недостатки, о которых будет сказано в другом разделе, но суть их совсем в ином. А что касается блокирования талантов из низов, происходившего, якобы, в индийском обществе, то биология отметает эти опасения, ведь концентрация талантов всего выше именно в тех стратах, которые относятся к биологически высокоранговым[429]. И колоссальная культура, созданная кастовой нацией индусов, настолько важна и значительна для всего мира, что подозревать ее в какой-то недостаточности, несостоятельности не приходится. Отсутствие «вертикальных перемещений», «социальных лифтов» вовсе не привело индусов к культурному ничтожеству. Так что цена, заплаченная за три с половиной тысячелетия спокойной жизни[430]

, явно не слишком велика.

Социальная стабильность Индии — недостижимая мечта для народов, не сумевших обуздать борьбу классов самой прочной в мире уздой — уздой религии и морали. Нам, русским, до сих пор не преодолевшим катастрофические последствия 1917 года, это особенно понятно.

Класс — не каста

и тем более не варна. В основе их различия — несовпадение генезиса того и другого по причине и следствию. Останусь верен принципу изучать явление ad оvо и проведу краткое сравнение.

Касты восходят к объективной роли и месту особи в общности, они соответствуют естественному разделению труда, обусловленному биологически. На первый взгляд, генезис касты шудр, а также неприкасаемых говорит о другом, ведь первые шудры — покоренные индоариями племена. Однако эти племена, во-первых, биологически уступали индоариям и были по объективной причине отброшены ими на позиции, условно, омега-самцов. Во-вторых, они были не уничтожены под корень, как семь народов Палестины — древними евреями, а инкорпорированы в индусское общество, пусть и на правах всеобщей прислуги, что само по себе служило компенсацией. А в-третьих (и это самое главное!), шудры удерживались в своем положении не насилием, а убеждением, поскольку имели перспективу подняться до самых высот общества в последующих перерождениях, в чем никто не сомневался. Таким образом, конечная справедливость кастового общественного устройства, его нравственная непреодолимость была очевидна для всех каст сверху донизу.

Классы тоже были рождены в этнических войнах, когда побежденный этнос, вместо того, чтобы быть съеденным или просто уничтоженным, обращался в раба[431]. Но, в отличие от каст, классы, как о том говорилось выше, есть продукт не естественного, сообразного природе, расслоения общества, а жестокого насилия. (Природа этого насилия может быть разной, начиная от военного и вплоть до экономического принуждения.) Если деление на варны каждый шудра или неприкасаемый воспринимает как нечто изначальное и естественное и чает непременной компенсации в будущем рождении, то деление на классы воспринимается представителями низших классов как нечто насильственное и несправедливое, неестественное, причем без всякой последующей компенсации на земле (компенсация на небе, понятно, устраивает не всех). Это неизбежно вызывает резкий протест, принимающий различные формы, вплоть до саморазрушительных для этноса, для нации. И если деление этноса на касты способствует, как мы это видели выше, его устойчивости, процветанию и долголетию, то деление на классы этому противоречит и препятствует.

Здесь пора сделать очень важное обобщение.