Остров Укенор

Унимо рассеянно смотрел на небо. Он вспомнил, как однажды, по воле Форина, оказался на одной из этих звёзд. Совсем один. Ему всегда хотелось узнать, на какой именно, есть ли у этой звезды имя, но Смотритель не говорил.

Мастер Реальнейшего закутался в плащ: к утру становилось холоднее. Где-то внизу, на улице у холма, звякнул колокольчик: кто-то пришёл домой слишком поздно или вышел слишком рано. Ночной город замер перед прыжком в предрассветную темноту.

— Пойдём домой? — робко предложил Тьер, стуча зубами от холода, когда Унимо просидел неподвижно целую вечность и ещё чуть-чуть.

Так оно и появлялось — это «домой». Тёплое и безопасное. Самое ненастоящее. Следовало всего лишь запугать человека, и вот он уже хочет «домой», даже если никакого дома у него нет и не было.

Место для конца истории. Поздней осенью лесные крошки возвращались домой, под корягу, грелись, пили чай и рассказывали, как прошло лето — самый долгий день в году…

— Домой? — улыбнулся Мастер Реальнейшего. — Как скажешь.

Будить человека вообще — худшая из забот. А тем более будить для того, чтобы пойти на похороны. На похороны того, в чьей смерти этот человек повинен, если совсем точно.

Секретарь отца, которого старший Ум-Тенебри иногда просил разбудить Унимо, говорил всегда что-то вроде: «Вставайте, лори Унимо. Вам нужно заниматься». Конечно, вставать от таких слов совершенно не хотелось. Утренний мир и без того жесток. Но некоторым людям не понять, ибо они сами — плоть и кровь этого миропорядка, где-то между «надо» и «должен».

Унимо вздохнул. Он успел сварить и выпить кофе два раза, поэтому все возможные утренние причины медлить были истрачены.

— Вставай, Тьер. Нам нужно идти на похороны Инвара Ге.

Тьер распахнул глаза мгновенно — Унимо поморщился от мутного потока реальности, который затопил всё вокруг.

— Зачем я там? Меня узнают! Будет только хуже! — запротестовал Тьер.

— Тебя не узнают, об этом я позабочусь, — сказал Унимо и попытался перевести дело в обычный утренний ритуал сопротивления неизбежному: — если ты встанешь прямо сейчас, я успею сварить для тебя кофе.

Но нет — Тьер уже проснулся и принялся за своё спасение всерьёз.

— Унимо, пожалуйста, можно я не пойду! Я ведь обещал, что больше не буду, мы ведь договорились. Зачем ещё мучить меня? Кому это поможет?

Лучше всего — не отвечать вообще. Но Мастер Реальнейшего не мог. Слишком часто его вопросы оставались без ответа — и эта тишина всё время потом была с ним, даже когда он уже ничего не спрашивал.

— Мы должны там быть.

Должны. Реальность не прощает должников, даже в последний дигет зимы, когда по традиции списывают безнадёжные долги. Ты прощаешь — и тебе простят. Как просто.

— Я ужасно себя чувствую, — сказал Тьер. И это было правдой: суетливая холодная ночь не прошла даром.

— Зато Инвар Ге теперь чувствует себя прекрасно, благодаря тебе, Бессмертный, — Унимо ощутил, как у него вырастают когти хищника. И крылья большой совы, что высматривает белых мышат. — И я хочу, чтобы ты встал и пошёл со мной на похороны.

Конечно, Тьер не смог сопротивляться: ветер реальнейшего подхватил его, как ком грязного пуха. Швырнул из кровати прямо на мокрые мостовые Тар-Кахола.

В Соборе Защитника яблоку негде было упасть. Унимо и Тьер стояли у восточной арки. Впереди Нимо заметил королеву: она опустила голову, скрыв лицо под капюшоном. Мэлл, проходя мимо, приветливо кивнул и скромно встал неподалёку от входа.

Серый свет, бережно собранный хитроумной системой окон, плескался в чаше Собора. Служители начали Обряд Восхождения: и шорохи стихли, даже дышали осторожно. А слова падали в чашу и смешивались со светом, с болью и радостью, с прошлым и настоящим.

Унимо слушал слова: они были те самые, подаренные Защитником. Служителям действительно удавалось их сохранить, повторяя столько раз — и это было волшебство реального.

Обряд подходил к концу, когда Тьер дёрнул Унимо за рукав и хрипло прошептал: «Он там, он там, смотри!» Мастер Реальнейшего недовольно вынырнул из моря света и слов. Посмотрел, куда указывал Тьер.

— Это Мастер! И с ним этот… мёртвый человек. Они разговаривают. И смотрят на меня, — Тьер попытался спрятаться за Унимо, но в толпе это выходило плохо.

Мастер Реальнейшего прикрыл глаза, позволил себе увязнуть в тысячах своих и чужих желаний. И почувствовал запах дыма — такого, когда горит чья-то жизнь. В толпе стоял Мастер Смерти.

Но Инвара Ге с ним рядом, разумеется, не было. У него было занятие получше: он лежал на летнем лугу и внимательно смотрел в синее небо.

— В любом другом городе тебя отправили бы в Дом Радости. Но в Тар-Кахоле каждый может видеть, что хочет, — наставительно прошептал Унимо на ухо Тьеру. — Это всего лишь Мастер Смерти. Пришёл на Обряд Восхождения. Как и мы.

Тьер замотал головой, но промолчал.