Острова, затерянные во льдах

Собравшись в стаю, шестеро дельфинов двигались от середины бухты, образовав небольшой полукруг. Они часто всплывали, вдыхая воздух, по, когда до берега осталось метров тридцать-сорок, погрузились и больше уже на поверхность голов не поднимали, а в это время их торпедообразные тела с большой скоростью неслись к ледяному барьеру. У самого барьера они перевернулись на бок и заскользили вдоль ледяной стены. Сайка, серой тучей жавшаяся к льдине, сама попадала в их открытые пасти. По-моему, она уже не способна была ни прятаться, ни бежать. Много рыбок выпрыгивало из воды, падало на плавающие льдинки. Уходя, белуха норовила еще как можно громче шлепнуть хвостом по воде, оглушить рыбу, готовя ее для следующего подхода…

Развернувшись, звери стремительно поплыли назад, соединяясь в стаю, и, удалившись на почтительное расстояние, где их уже с трудом можно было бы достать выстрелом, разом всплыли, вдохнули и удалились к центру бухты, чтобы, отдышавшись, повторить атаку вновь.

Как пожалел я в тот момент, что у меня не оказалось с собой высокочувствительной пленки! Белухи не обращали на меня никакого внимания, подплывали к ледяному барьеру и без устали пожирали сайку. На пленку, которой был заряжен мой аппарат, нельзя было снимать при столь сумеречном освещении. Я сделал несколько снимков, но заранее знал, что из этого ничего не выйдет.

Жадный азарт белушьей стаи, пировавшей в одинокой бухте, странно подействовал на меня. Стало жалко сайку, и я вспомнил, что у меня есть ружье. Плотник, когда мы дежурили с ним на мысу, рассказывал, что, стреляя в воду, охотникам порой удавалось направить стадо белух в нужное место — так чутко реагировал на выстрелы этот зверь. И я решил попробовать попугать белух, заставить их уйти от сайки.

Выстрел прогремел, будто удар грома в сумеречной тишине. Какое-то время по инерции звери продолжали плыть к берегу, но вдруг все разом повернули и помчались назад. Я видел, как за ними улепетывали белухи со всех концов бухты, словно мыши, застигнутые врасплох. Звери бежали, еще несколько минут — и ни одной белухи в бухте не осталось. Страх белух перед выстрелом меня поразил: ведь пуля ударилась в воду, не причинив никому вреда. И я порадовался тому, что опыт удался: белуха оставила сайку в покое. Но оказалось, что радовался я рано. Прошло минут пятнадцать, и вдали послышались вздохи, потом стали различимы и белые спины на темной поверхности воды. Белухи возвращались. Входя в бухту, стадо, как по команде, разделялось на группы, которые расходились по своим углам. Вскоре прерванное пиршество возобновилось с прежней алчностью и азартом.

Я решил продолжить опыт и выстрелил еще в воду, туда, где не было видно белух. Как и в предыдущий раз, все стадо сразу же бросилось наутек. Но теперь пропадали они недолго, вернулись в бухту быстрее прежнего и как ни в чем не бывало принялись за сайку. И так повторялось много раз, пока они, по всей вероятности. не разобрались, что это с моей стороны лишь игра. А играть им во время обеда явно не хотелось. Исчезнув и задержавшись после очередного выстрела дольше обычного, они, словно посовещавшись и все обсудив, вернулись и больше не обращали никакого внимания на мои выстрелы, продолжая деловито насыщаться сайкой, даже когда мои пули ввинчивались в воду в непосредственной близости от них.

Одна из белух подплыла близко к ледяному барьеру и остановилась. Она не перевернулась, как все, и не стала есть рыбу, а внимательно посмотрела на меня. И от ее пристального взгляда мне стало как-то не по себе. «Интересно, — подумал я, — каким я ей кажусь сейчас оттуда, из-под воды?» Когда все звери повернули, белуха, какое-то мгновение помявшись, повернулась тоже и стремительно поплыла вслед за остальными. Я видел, как она догнала стаю и словно растворилась в ней. Узнать ее там, среди остальных дельфинов, было уже невозможно. И вдруг меня будто озарило. Это же опасно — стоять на самом краю ледяного барьера! Лед за лето стал непрочным, рыхлым от тепла и может от звука выстрелов, плеска волн рухнуть, и тогда мне уж никогда не выбраться из воды! Осторожно ступая, я отошел на берег, а потом и вовсе ушел… Ну а рыбы в тот год нам всем хватило. Оказалось, что белухи загнали сайку по ручью в лагуну. Осенний шторм вскоре замыл галькой ручей, и лагуна стала озером. Воды там было по колено. Когда ударили заморозки, мы без труда лопатой наловили несколько мешков сайки, заморозили и жарили рыбу, когда хотели, всю зиму.