Откровение в Галисии

— Тоньино действительно возвращался. Я провела ужасный день после того, как приезжал приор и наговорил кучу гадостей. Вообще-то у нас хорошие отношения, но мальчик с самого начала стал камнем преткновения. Брат не понимает, почему я всегда защищаю Антонио. А ведь тот был совсем малышом, когда отец умер, а мать сбежала. Я заботилась о племяннике как могла, окружила его заботой. Я любила Тоньино, и он отвечал мне тем же. Он вырос хорошим парнем. — Роза Мария замолчала и спокойно смотрела на троицу, словно бросая им вызов: осмелится ли кто-нибудь опровергнуть ее слова?

Гвардеец закивал:

— Ну разумеется.

Старушка одобряюще покачала головой и устало продолжила:

— Я очень огорчилась и беспокоилась — все ждала, когда мой мальчик вернется и все объяснит. Брат постоянно злился на Антонио, но в таком состоянии, как в тот день, я его никогда не видела. Я испугалась за племянника. Время приближалось к часу ночи, когда я услышала, как подъехала машина. Я так тревожилась, что даже ужин в тот день не приготовила. Просто стояла и ждала, когда Тоньино войдет. Хотела сказать, что он очень осложнил мне жизнь, и спросить, правда ли то, о чем говорил брат. Но не смогла. Мой мальчик словно с ума сошел. Я знала его лучше, чем кто-либо. Он только ступит на порог — а я уже вижу, в каком он настроении. Так вот, в субботу ночью Тоньино был крайне подавлен. Я не успела и рта открыть, как он бросился в мои объятия, совсем как в детстве, и сказал: «Тетушка, я совершил ошибку. И очень серьезную». У меня душа ушла в пятки.

Роза Мария замолчала и некоторое время смотрела в одну точку на полу. Мужчины терпеливо ждали, и тишину нарушали только голоса соседей, доносящиеся из столовой. Старушка не двигалась. Лучше б она плакала или хотя бы закрыла лицо руками, потому что смотреть на ее застывшую, словно придавленную к земле фигуру было совершенно невыносимо. Мануэль бросил вопрошающий взгляд на лейтенанта. Тот жестом показал, что торопиться не надо.

Наконец старушка вздохнула и, словно очнувшись от сна, устало огляделась вокруг. Ногейра взял ее за руку, точно так же, как в прошлый раз, и подвел к кровати. Когда она села, Ортигоса услышал явственное шуршание кукурузных листьев, которыми, по старинному обычаю, набивали матрасы.

— Тоньино сказал: «Тетя! У меня есть друг. Когда я работал в монастыре, то нашел кое-какие бумаги и решил, что он заплатит мне за информацию. Он очень богат, для него это пустяки. Мы договорились, и сегодня ночью друг намеревался передать мне деньги. Но неожиданно ситуация осложнилась. Вмешался еще один человек — жесткий и неуступчивый. Он умен и сразу понял, откуда ветер дует. Заявился в монастырь и предупредил дядю, приор дал ему мой телефон. Тот человек позвонил мне — а ведь я тогда думал, что всё под контролем. Собеседник был очень зол, начал мне угрожать, а я от неожиданности испугался и, не сказав ни слова, повесил трубку. Да, знаю, я идиот. Немного поразмыслив, я набрал его номер — думал, мы все уладим. Я пытался убедить того человека, предлагал просто заплатить и разом избавиться от проблемы. Но ты и представить себе не можешь, как он отреагировал. Заявил, что если я продолжу упорствовать, он все расскажет и мы с дядей сядем в тюрьму, а ты умрешь от стыда. Такое впечатление, будто он все обо мне знал. Я не нашел, что ответить, и опять бросил трубку». Я схватилась за голову, а Антонио заплакал и продолжал: «Клянусь, я и не думал, что ситуация настолько усложнится. Привычная схема не сработала. Я всего лишь хотел получить достаточно денег, чтобы выбраться из этой поганой дыры, чтобы зажить как все нормальные люди. Ты всегда заслуживала лучшего, но не могла ничего себе позволить из-за меня… А теперь все полетело к чертям. Тетя, клянусь, я не собирался раскрывать никаких тайн, хотел лишь немного разбогатеть. Мой друг — хороший человек, я не стал бы причинять ему вред».

Роза Мария тяжело вздохнула и посмотрела на мужчин.

— Что я могла ему сказать? Я старалась успокоить моего мальчика, но не понимала как. После звонка Тоньино места себе не находил. Боялся идти на условленную встречу. Долго ездил кругами как неприкаянный и пытался набраться смелости, чтобы вернуться и рассказать мне обо всем. — Старушка умолкла.

— А почему Антонио снова куда-то отправился? Он же решил оставить затею с шантажом.

— Ему позвонил какой-то мужчина. Я уверена, что именно мужчина, так как слышала его голос, пока Тоньино с ним общался. Уж не знаю, о чем они говорили, но племянник после этой беседы весьма воспрял духом. До меня донеслись слова: «Дома… Я тоже хочу тебя увидеть… Хорошо». Потом мой мальчик повесил трубку. Он очень оживился и сказал, что ему нужно уехать. Я пыталась уговорить его остаться, появилось плохое предчувствие, но Тоньино меня не послушал. Он принарядился и перед уходом сказал: «Тетя, возможно, мне удастся все уладить». Улыбнулся и вышел из дома. Больше я его живым не видела.

Выбор