Дэнни испытывал противоречивые чувства и к новому проекту, и к самому Амосу. С того момента, как они покинули Израиль, они уподобились паре пловцов, попавших в разные течения и теряющих силы, плывя против них. Амос упирал на логику, Дэнни тянулся к психологии. Дэнни не испытывал такого же острого интереса, как Амос к проявлениям человеческой иррациональности. Его интерес к теории принятия решений заканчивался на понимании психологической сути, которую он в нее привнес.
«Вопрос сводился к одному, – говорил Дэнни. – Мы занимаемся психологией или теорией принятия решений?» Канеман хотел вернуться к психологии. К тому же он не верил, что люди действительно способны на вопиющие ошибки. Видя рядом описания Линды, они поймут нелогичность того, что она с большей вероятностью может быть кассиром и феминисткой, чем просто кассиром.
С тяжелым сердцем Дэнни изложил то, что станет известным как «проблема Линды» дюжине студентов Университета Британской Колумбии. «Двенадцать из двенадцати попались на эту удочку, – говорил он. – Я помню, что ахнул. Тут же позвонил Амосу с телефона моего секретаря». Они провели еще много экспериментов с другими сценками на сотнях участников экспериментов. «Мы просто хотели увидеть границы этого явления», – говорил Дэнни. Они практически тыкали носом испытуемых в нарушение логики. В конце концов дали им только два описания Линды и просто спросили: какой из двух вариантов более вероятен?
Линда – кассир в банке.
Линда – кассир в банке и активистка феминистского движения.
85 % по-прежнему настаивали, что Линда с большей вероятностью была кассиром в банке и феминисткой, чем просто кассиром. Проблема Линды напоминала диаграмму Венна с двумя кругами, один из которых целиком содержится в другом. Однако люди не видели кругов. Дэнни был ошеломлен. «На каждом этапе мы думали, «теперь-то это не сработает», – говорил он. И что бы ни происходило в умах людей, они были ужасно упрямы. Дэнни собрал полную аудиторию студентов и объяснил им их ошибку. «Вы понимаете, что вы нарушили основной закон логики?» – спросил он. «Ну и что! – крикнула девушка с задних рядов. – Вы просто спросили мое мнение!»
Историю Линды формулировали различными способами, желая убедиться, что студенты, которые служили им лабораторными крысами, случайно не решили, что Линда – кассир в банке и НЕ феминистка. Историю предлагали старшекурсникам, изучающим логику и статистику. Ставили перед врачами, украшая сложными медицинскими фактами с возможностью сделать фатальную логическую ошибку. И подавляющее число врачей допустили тот же промах. «Большинство участников эксперимента были удивлены и встревожены, когда поняли, что допущена элементарная ошибка в рассуждениях, – писали Амос и Дэнни. – Потому что в этом случае ошибка легко вскрывалась, и люди, ее допустившие, оставались в недоумении».
Амос и Дэнни решили написать статью о том, что они теперь называли «ошибкой конъюнкции». Она должна была стать окончательным аргументом в споре о том, рассуждает ли человеческий разум в рамках вероятностей или все же так, как предполагали Канеман и Тверски.
Соавторы показали читателю, как и почему люди нарушают «пожалуй, самый простой и самый базовый закон вероятности». Они объяснили, что люди выбирают более подробные описания, даже если они менее вероятны, потому что те выглядят более репрезентативными. И назвали некоторые сферы человеческой деятельности, где это искажение в мышлении может иметь серьезные последствия. К примеру, любое предсказание покажется более правдоподобным, если оно наполнено внутренне согласованными деталями. И любой юрист может заставить дело выглядеть более убедительным, просто добавив «репрезентативные» подробности в описания людей и событий.
Они еще раз продемонстрировали силу ментальных правил большого пальца – ту удивительную силу под странным названием «эвристика». К проблеме Линды Дэнни и Амос добавили другую, из иерусалимских работ начала 1970-х годов.