Отмычка

Но Энши и бровью не повел. Поведение мальчика его совсем не тревожило. Должно быть, забрать власть над пламенем не сложнее, чем её дать.

— Энши?!!

— Нельзя, — холодно отозвался бессмертный, скорее чтобы вернуть себе тишину. — Такие мелочи, как этот костер, незаметны. Нас ищут, да, но не могут найти. Лес всё ещё жив. И он наш союзник. Но стоит выдать себя — и вся мощь тёмных хлынет к нам. Тогда запечатать врата станет слишком сложно. Не думаю, что я справлюсь один.

Дерек притих и честно постарался взять себя в руки. Ганс наблюдал за ним краем глаза, пока возился с едой и посудой. Дрожащие губы, побелевшие костяшки судорожно сжатых пальцев. Дерек цеплялся за собственную одежду с такой силой, что в тишине леса был четко различим треск натянутой ткани. Ганс чувствовал свою ответственность и понимал, что Дерека надо успокоить.

Но не знал, как.

Сколько себя помнил, Ганс был загружен множеством самых разных поручений и, конечно, не занимался обучением новобранцев. Куда там? Сам всего год назад получил право носить нагрудник и плащ с гербом. Откуда взять опыт и знания, право учить? Несколько раз Ганса приглашали в лекторий как того, кто мог рассказать о своем отце, великом Рудольфе, герое и гордости империи. Но это, конечно, не то. Даже если Ганс всей душой желал Дереку счастья, жизни, будущего, он не знал, как помочь и что делать.

Дерек проигрывал тьме. Дерек проигрывал собственной силе.

Безумный взгляд кидался из стороны в сторону: Ганс видел в нём готовность предать огню не только тёмных, но и всех, кто окажется на пути. Гибельное отчаяние, которое вот-вот сожжет душу.

— Энши… — Ганс посмотрел на бессмертного и вздохнул. Его просить о помощи точно не стоит. Энши вовсе не был бессердечным, нет. Но уже записал Дерека в число обреченных. Сколько бы ни было слов о предоставленном выборе, тратить силы на спасение бессмертный точно не станет.

Тьма искала, шепталась за спиной, пыталась нащупать ненавистного тюремщика. Сожрать. Раздавить. Уничтожить. Мир вокруг Энши давным-давно изменил обличие, и огненная сущность едва выдерживала давление.

Нужно больше сил.

Больше веры.

В те времена, когда царствовала магия и тысячи людей со всех краев света взывали к имени Ра, искренне верили в одолженную силу, просили о помощи, свергали и превозносили, он мог бы открыто пройти к самым вратам. Но сейчас вынужден прятаться в свете луны и благодарить судьбу, что для тёмных нет разницы.

До поры.

Стоит разжечь пламя сильнее, и вся тьма в округе ринется к нему. О, это будет слишком сильно отличаться от битвы под Арсэмом. Там, при солнечном свете рядом с чистой силой жрецов тёмные были опасны лишь людям.

Здесь, ночью близ врат, их силы вполне хватит, чтобы повесить на Энши оковы страшнее человеческих. Стоит ли надеяться, что Гансу или Ричарду хватит веры, чтобы помочь извне?

Пустые, бесполезные мысли. Слишком человеческая черта придумывать себе проблемы и трястись от ужаса в слепом ожидании. Энши понимал: пусть он ослаблен — врата тоже открыты не полностью. Тёмные тоже слабы. Им нужно впитать в себя больше ужаса, агонии и крови. Сожрать и переварить больше душ, чтобы выползти из своей норы и снова попытаться погрузить мир в безнадежный горький хаос.

Сейчас, когда Ричард начал снимать печати, Ганс поверил в магию, а Дерек так глупо продал собственную душу огню, Энши будет становиться только сильнее.

Стоило сказать спасибо императору за такую оригинальную отсрочку. Да, Энши до тошноты ненавидел оковы, сдерживающие его сущность, но именно они помогли подобраться так близко и до сих пор не влипнуть в неприятности.

День пути.

Всего день пути — и они будут на месте.

А пока… Энши чуть слышно вздохнул и перевёл взгляд на нахохлившегося у самого огня Дерека. Наконец-то тот успокоился, перестал панически взывать к стихии. В первый момент Энши с трудом успел запретить пламени подчиняться мальчишке. Иначе вокруг давно было бы пепелище.

Энши знал: Дерек труслив и несдержан, но надеялся, что силы и влияния хватит, чтобы отсрочить финал. Но Дерек ломался с каждой минутой. Слишком быстро. Его дух трещал, что та ветка в костре. В бою от Дерека не стоит ждать чудес. Энши увидел в несостоявшемся самоубийце оружие, отчаяние которого уничтожит всё, стоит дать волю. И Дерек с лихвой оправдывал возложенные на него ожидания.

Рассвет разгорался медленно, тяжело. Тёмные не спешили отступать. Солнце загоняло основные силы назад за врата, но даже того, что осталось, хватало, чтобы пожирать слабые утренние лучи вязким туманом.

Серая слякоть висела в воздухе, забивалась в легкие, навевала сон. Энши чувствовал в ней чуждую природу, далекую от обычной лесной дымки, напоенной водой и запахами прелой листвы. Но всё же туман опускался, распадался грязными ошметками и уползал куда-то к горам. К тому времени, как открыл глаза Ганс, его почти не осталось. Увы, драгоценные часы тоже ушли. Энши совсем не заметил, как утро подобралось к полудню.