Отрывки из писем Ингару

По дымящемуся от крови полю бродят уцелевшие воины, оказывая помощь раненым. Несут Гиль-Гэлада… Элендила… Исилдур бросает взгляд на отца и вновь погружается в созерцание предмета, лежащего на ладони… Кирден хмурится, вновь и вновь пробегая глазами по эльфам, по нуменорцам…, опять по эльфам… Словно колеблется… Эльфов меньше… Встаёт, идёт к Исилдуру… Что-то говорит… Они вместе смотрят на Гору. Гондорец смеётся… Кирден плетётся к Элронду. Молчит… потом усмехается, но голос бесцветный…

— Укрепляй Имладрис, Эл… — и добавляет задумчиво, — плотники нужны… Много…

Через два года орки убивают Исилдура в Оболони, севернее Лориена. Благодаря этой удачной случайности у Кирдена на время отпала необходимость в плотниках. Но Элронд всё-таки Дольн укрепил. И не стенами — Добрососедством. Внешняя политика Дольна была такова, что через сто лет пёстрое население Эрегиона и Эриадора на сто процентов симпатизировало эльфам. Конечно, не обошлось без «материальной помощи», но знаете, одними деньгами любовь не купишь. Дольн стал отнюдь не «инвестором» Средиземья, а его Духовным Центром. Впервые в истории эльфийский полис не втянул голову и лапы в толстый панцирь, а скинул его вовсе! И почти сразу сказался результат. Вокруг Раздола образовалось широченное «лояльное» кольцо, население которого формально не было военным союзником, но в случае нападения сплачивалось и вставало под знамёна Элронда.

Самое интересное, что став признанным лидером Средиземья, Элронд не стал Владыкой. Он по-прежнему считался (и, видимо, считал себя сам) вассалом покойного Гиль-Гэлада. За три тысячи лет он так и не сумел приобрести ценнейшего для политика качества — Честолюбия, и избавиться от недостатка — Благородства. Он, словно израненная пешка, дошедшая до последней горизонтали и остановившаяся во власти моральных сомнений: «а в праве ли я становиться ферзём?…» Только опытнейший гроссмейстер в этой позиции смог бы понять, что пешка уже превратилась в ферзя… Более того, это превращение произошло сто лет назад под стенами Барад Дура! И такой гроссмейсиер в Средиземье был. Его имя лишь несколько раз мелькает в событиях Первой эпохи, да и то в незначительных, «мирных» эпизодах. Во Второй — его словно не существует, но он жив и, как выясняется, внимательно следит за развитием партии… Он делает один-единственный «тихий» ход, и опять отступает в тень…

В 109 году Третьей эпохи Элронд берёт в жёны Келебриэнь, дочь Келеберна и Галадриэль. Утром следующего дня все называют его Владыкой! Но главным был для него не титул. Его признали своим, ПОЛНОЦЕННЫМ! Впервые за тридцать пять веков!!! Так накинул он на себя невидимую уздечку Долга

. Отныне Золотой Лес мог не бояться, что услышит от Элронда слово «нет».

Трагедия, превратившая уздечку в кандалы произошла в 2509 году. Моральный, самим собой выдуманный долг становится рабством. По пути в Лориен, на перевале Карадрас Келебриэнь попадает в засаду орков. Ранение отравленной стелой, плен, пытки… Сыновья спасают её. Раны телесные заживают. Но не духовные… Она уходит за море.

У Благородства есть одна дурацкая привычка — брать всю вину на себя. Элронд, Элронд, как же ты выдержал пятьсот лет с таким камнем на сердце! Груз второсортности, груз ответственности, груз вины — этот человек никогда не шёл налегке. «Устав от груза лет, ушёл за море Владыка Элронд

», — Толкиен изящно лаконичен… Осмелюсь добавить, он ушёл, расплатившись по всем эльфийским счетам… Но об этом чуть ниже…

Конечно, при желании можно было обойтись без этих стенаний о скорбной судьбе. Но, господа, дело в том, что именно уникальность личности Элронда, его высочайший авторитет как среди эльфов, так и людей, стали причиной феномена Дольна. 

ДОЛЬН

Первое, что бросается в глаза, при политической оценке Дольна в Эльфийской Триаде — это его несомненная военная ориентация. Он действительно ведёт вооружённую борьбу с Сауроном. И не столь важно, что это всего лишь диверсионно-разведывательные рейды дунаданов и эльфов-рейнджеров. Это война! Не трудно догадаться, что и основные силы Триады базируются здесь. В стратегическом плане всё безупречно. Эти силы занимают оборонительныю позицию, и поэтому отведены подальше от «переднего края», чтобы не стать жертвой внезапного удара. По существу, это щит Лориена.