Отшельник

Утром в субботу пришел слесарь. Он ругался, возился два часа, но все-таки ему удалось поменять замок на более надежный, трехточечный. Слесарь вручил Эрхарду три комплекта ключей, с которых невозможно сделать дубликат. Один комплект Эрхард взял себе, второй спрятал в холодильник, в банку с сардинами. Третий комплект ключей он приклеил скотчем под лестницей в коридоре – на тот случай, если доктору или еще кому-нибудь понадобится осмотреть Беатрис.

Он открыл бутылку шампанского – пробка перелетела через перила балкона. Все выходные он переходил от телевизора на террасу, а оттуда – к постели Беатрис. Ходил он босиком; голова гудела не переставая. Он побрился в ванной, где горит яркий свет.

В субботу он потратил много времени на поиски футбольного канала на большом плоскоэкранном телевизоре. Под телевизором есть ресивер; его нужно было настроить на 23-й канал. Эрхард оставил телевизор включенным и слушал ссору комментаторов, пока готовил еду и расставлял диски из коллекции Рауля. Он ничего не выбрасывал, то, что ему не нравится, складывал в шкафчик под стереосистему. Во время сиесты он спал полчаса на кровати рядом с Беатрис; ночью в субботу он тоже лег под одеяло рядом с ней и заснул под бульканье катетера.

Доктор пришел в воскресенье. Он осмотрел Беатрис и покачал головой. Вряд ли Эрхарду удастся заботиться о ней как следует. Они вышли на балкон; доктор протер свои темные очки и сказал, понизив голос: из-за того что ее не моют как положено, у нее образовался пролежень на левом боку. Может быть, Эрхард хотя бы возьмет кого-нибудь в помощь? Эрхард отказался. Он не хотел больше никого посвящать. После короткой встречи с Кормаком он знал, как быстро здесь распространяются слухи. Он уверен, что врач будет молчать, но только из чувства долга.

Доктор настоятельно рекомендовал перевести Беатрис в больницу. Вряд ли она придет в сознание. По всем признакам у нее внутричерепная гематома; отек спал, но не совсем. Он не произнес слов «смерть мозга», но Эрхард понимал, что именно это доктор имел в виду. Мы ведь не знаем, как она страдает, продолжал Мичель. Но Эрхарду кажется, что врач просто трусит.

– Я беру на себя полную ответственность за нее, – заявил Эрхард. – Она никуда не поедет. Она должна остаться здесь. Если мозг у нее умер… ну, значит, умер. В больнице ничего не изменится. Если она страдает, я буду давать ей обезболивающие. Достаньте, пожалуйста, нужные лекарства! Если она очнется, если когда-нибудь выйдет из такого состояния, она очнется здесь.

Похоже, врач в виде исключения согласился с Эрхардом. Он будет и дальше осматривать ее, но ничего не гарантирует. Эрхард показал второй комплект ключей, приклеенный под лестницей. Потом они пили пиво перед телевизором: смотрели, как играют в гольф на каком-то роскошном поле в Испании. Доктор любит гольф.

Глава 47

Какое-то время он тихо стоял у двери. Хотя за ней находится приемная, на двери табличка с именем Марселиса. Он уже собирался взяться за ручку, когда дверь распахнулась.

– Это Йоргенсен, – громко произнесла Ана, отходя в сторону и пропуская Эрхарда. – Ана Лоренсо, помощник по административной работе. – Она протянула руку; рука у нее была холодная как лед. У нее за спиной в кабинете царил полный кавардак.

– Ты рано, мать твою! – крикнул Марселис из-за стола. Эрхард напомнил себе: с Марселисом надо вести себя как с равным. Не мямлить, не опускать глаза, говорить смело.

– Я как раз вовремя, – возразил он. Ему хотелось спросить, что случилось, но решил – лучше пока не проявлять лишнее любопытство. Возможно, Марселис только что оттрахал секретаршу на столе – поэтому все бумаги и разлетелись по полу. Правда, судя по открытому шкафчику для документов и тому, как Марселис суетится, перебирая стопки бумаг, произошло что-то другое.

– Что говорит бухгалтер? – спросил Марселис.

– Я ему еще не звонила. Но по пятницам он здесь никогда не бывает, – ответила Ана.

– Так иди звони бухгалтеру, черт бы его побрал! Может, он все-таки заезжал сюда.

Ана собиралась что-то сказать, но умолкла и набрала номер. Эрхард бочком прошел мимо нее в кабинет Марселиса. Тот деловито опустошал архивы, ругая уборщиков, бухгалтеров, Ану и всех, кто передвигает вещи с места на место.

– Ты готов? – спросил Эрхард с нажимом.

– Нет, мать твою, я не готов! Кто-то украл все мои папки с бухгалтерией, всю ту хрень, которую я должен был тебе показать!

– Может, тогда перенесем встречу на другой день?

– Подожди, сейчас найдем бухгалтера. Возможно, это он. Ана!

Вошла Ана.

– Алкисола говорит, что не приезжал сюда с сентября.

– А уборщики? – спросил Марселис. – Они вечно передвигают мои вещи туда-сюда, чтобы я ничего не мог найти!

– Мы сократили уборку по выходным. Они приходят только по четвергам и понедельникам.

Помолчав, Марселис снова набросился на нее:

– А как насчет твоих дурацких коробок с вещами? Когда ты намерена вывезти свое барахло? Коробки стоят тут… уже пять месяцев! Наверное, папки в одной из них.

Ана выбежала из кабинета.

Марселис плюхнулся в кресло. Эрхард не знал, что делать.

– Надеюсь, документы найдутся, – сказал он.