Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

Он был, что приводило в бешенство, обречен быть правым. Это не заставило Моник ненавидеть его меньше — наоборот. Но это заставило бы ее быть более осторожной в высказывании того, что было у нее на уме. “Хорошо”. Даже она могла слышать, как неохотно это прозвучало. “Но я потратил много времени, учась на историка. Я никогда не тратил время на изучение имбирного бизнеса.”

“Это все здравый смысл", — сказал ей брат. “Здравый смысл и хорошее чутье на то, что правда, а что ложь, и смелость не позволять никому обманывать вас. Люди — и Ящерицы — должны знать, что ты никогда никому не позволишь себя обмануть”.

Историку нужны были первые две черты характера. Третий… Моник задавалась вопросом, скольких людей убил Пьер и его приспешники. Он был достаточно готов — более чем готов — использовать своих друзей-Ящериц, чтобы попытаться устроить безвременную кончину Дитера Куна. Это не сработало; убийца-Ящерица, неспособный отличить одного человека от другого, по ошибке застрелил торговца рыбой. Конечно, эти усилия были в интересах Пьера так же, как и Моники. Она задавалась вопросом, делал ли он когда-нибудь что-нибудь не в своих интересах.

И ей не нравилось, как он сейчас на нее смотрит. Задумчивым тоном он сказал: “Если я пойду с американцами, сестренка, ты могла бы быть мне полезна — в конце концов, ты знаешь английский. Даже если я обнаружу, что с американцами ничего не получится, я вернусь к англичанину — и вы тоже могли бы быть полезны с ним”.

“Предположим, я не хочу быть… полезен?” Моник никогда — ну, никогда по эту сторону Дитера Куна — не слышала слова, звучание которого нравилось бы ей меньше.

Ее брат, как она уже видела, был безжалостным прагматиком. Пожав плечами, он ответил: “Я уже некоторое время ношу тебя на руках, Моник. Тебе не кажется, что тебе пора начать зарабатывать себе на жизнь, так или иначе?”

“Я пытаюсь сделать именно это”. Она подняла письмо, над которым работала. “Мне не повезло, вот и все".

“Так или иначе, я сказал". Пьер вздохнул. “Я восхищаюсь тобой за то, что ты пытаешься продолжать делать то, что ты сделал, действительно восхищаюсь. Вы даже можете продолжать пытаться это делать. У меня нет никаких возражений, и я поздравлю вас, если вы получите должность. Но если ты этого не сделаешь…” Его улыбка была грустной и странно очаровательной. “Если ты этого не сделаешь, ты можешь работать на меня”.

“Я просто подумала, что ты не был достаточно жесток, чтобы сказать мне что-то подобное”, - ответила Моник с горечью в голосе. Она щелкнула пальцами. “Вот и все для этого”.

“Тебе не обязательно принимать решение сразу”, - сказал Пьер. “Но помни, я потянул за провода, чтобы увести тебя от полиции очищения. Я надеялся, что вы захотите показать, что вы благодарны.”

Моника презрительно вскинула голову. “Если бы ты не был моим братом, ты бы использовал эту фразу, чтобы заставить меня лечь с тобой в постель”. Внезапно перспектива быть горничной на любой работе показалась не такой уж плохой.

“Спасибо, но нет. Мне было бы неинтересно даже тогда — я никогда не испытывал особой пользы от женщин, которые все время спорят и возражают, — ответил Пьер с оскорбленным достоинством. Моник задалась вопросом, насколько хорошо он знает себя. Люси была кем угодно, только не съежившейся фиалкой.

Но эта мысль мелькнула у нее в голове, а затем исчезла. Она хотела нанести ответный удар, ранить. “Я верю тебе”, - сказала она. “Единственный раз, когда вы хотели бы, чтобы они открыли рот, это проглотить что-нибудь — точно так же, как этот проклятый эсэсовец. Я удивлен, что ты не поспешил надеть свою собственную черную рубашку. В конце концов, они бы тебе хорошо заплатили, а что еще остается?”

Пьер удивил ее немедленным, решительным ответом: “Конечно, мне не говорят, что делать. В армии у меня было полно приказов. С тех пор я делал все возможное, чтобы не принимать их".

“Ты не хочешь их брать, это может быть”, - прорычала Моник. “Но ты не против отдать их, не так ли? Нет, ты ни капельки не возражаешь против этого.”

Ее брат развел руками в поразительно философском жесте. “Если кто-то не подчиняется приказам, то это потому, что он может их отдавать, не так ли? Вы видите какое-нибудь другое соглашение?”

“У меня была другая договоренность, пока то, что я была твоей сестрой, не перевернуло мою жизнь с ног на голову”, - сказала Моник. “Я преподавал на своих занятиях, а помимо этого изучал то, что хотел, то, что меня интересовало. Никто не заставлял меня это делать. Никто не был бы заинтересован в том, чтобы заставить меня что-то делать. Люди оставляют меня в покое. Вы понимаете, что это значит? Ты хоть представляешь, что это значит?”

“Это значит, что тебе очень повезло”, - сказал Пьер. “Если ты получишь другую должность, тебе снова повезет. Но если вам не так повезет, что тогда? Ну, тогда тебе придется зарабатывать на жизнь, как и всем остальным.”