Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

Люди, так вот, люди не были такими терпеливыми. Если бы вы могли заставить диски вращаться быстрее, вы тоже могли бы быстрее получать информацию с них. Видеть это было очевидно. Однако получить двигатель, близкий к такому компактному и надежному, как те, которыми пользовались Ящеры, было совсем другим вопросом. Ожидания в отношении качества возросли с тех пор, как Раса прибыла на Землю. Люди не были так близки к тому, чтобы настаивать на совершенстве, как Ящерицы, но поломки, которые они сочли бы само собой разумеющимися поколением ранее, в наши дни неприемлемы.

“Он работает нормально, ” сказал Деверо, — но он чертовски шумный”. Он впился взглядом в мотор, который действительно гудел, как рассерженный улей.

“Хм." Гольдфарб тоже посмотрел на мотор. “Может быть, вы могли бы просто оставить все как есть и звукоизолировать корпус”. Он знал, что это решение техника, а не инженера, но он выбросил его, чтобы посмотреть, что с этим сделает Деверо.

И Деверо просиял. ”Из уст младенцев", — сказал он благоговейно. “Давай сделаем это. Давайте посмотрим, сможем ли мы это сделать, в любом случае”.

“Какие измерения нам понадобятся для этого дела?” — спросил Дэвид и сам ответил на свой вопрос, измерив двигатель. “Позвольте мне разрезать немного листового металла. У нас здесь тоже должна быть какая-то изоляция. Это даст нам представление о том, будет ли это практично”.

Он привык выставлять напоказ то, то или другое в королевских ВВС. Резка листового металла по размеру была такой же рутиной, как заточка карандаша. Но когда он нес металл обратно к двигателю, его рука соскользнула. Он взвизгнул.

“Что ты сделал?” — спросил Деверо.

“Пытался отрезать свой чертов палец", ” сказал Гольдфарб. Это действительно было кроваво; он добавил: “Я истекаю кровью на ковре”, - и схватил свой носовой платок.

Хэл Уолш поспешил к нему. “Давай взглянем на это, Дэвид”, - сказал он командным тоном. Гольдфарб не хотел снимать носовой платок. Однако просачивающаяся кровь рассказывала свою собственную историю. Уолш прищелкнул языком между зубами. “С этим тебе понадобятся швы. В соседнем здании открылся новый кабинет врача, и сейчас это хорошо. Пойдем со мной.”

Дэвид не стал спорить. Он не мог вспомнить, когда в последний раз был таким неуклюжим. Он не хотел смотреть на свою руку. Всякий раз, когда он это делал, он чувствовал головокружение и шаткость. Кровь должна была оставаться внутри, а не вытекать повсюду.

ДЖЕЙН АРЧИБАЛЬД, доктор медицины, прочел табличку на двери. “Женщина-врач?” — сказал Гольдфарб.

“Я слышал, что она училась у Ящеров”, - ответил Уолш. “Она должна быть в состоянии подлатать тебя, не так ли?”

“Что здесь произошло?” секретарша спросила, когда Уолш привел Дэвида в офис. Затем она сказала: “Не бери в голову. Пройдемте со мной в смотровую, сэр. Доктор будет с вами прямо сейчас".

”Спасибо", — неопределенно сказал Дэвид. Едва заметив, что сделал это, он сел на стоявший там стул. Он тихо ругался про себя на идише, когда доктор поспешил в комнату. Он остановился в еще большем смущении, потому что не ожидал, что женщина-врач окажется такой декоративной. Медленнее, чем следовало бы, он осознал, что эта высокая, светловолосая, явно англосаксонская женщина вряд ли поняла бы его едкие замечания.

Но ее смех говорил о том, что она это сделала, и это смутило его еще больше. Мгновение спустя она была сама деловитость. “Давайте взглянем на это”, - сказала она с акцентом британца низшего класса или, возможно, австралийца. Дэвид снял импровизированную повязку. Доктор Арчибальд осмотрел рану и быстро кивнул. “Да, для этого потребуется несколько швов. Держите края вместе, пока я дам вам немного новокаина, чтобы вы не так сильно чувствовали другую иглу.”

“Хорошо", ” сказал он и сделал это. Когда она сделала ему укол, он спросил: “Ты действительно знаешь идиш? Как это произошло?”

"Просто кусочки и кусочки, мистер…?”Доктор — сказал Арчибальд, нанизывая кетгут на то, что в наши дни использовали для наложения швов, на иглу.

— Голдфарб. — Дэвид отвел взгляд. Ему было все равно, что будет дальше. “Дэвид Голдфарб”.

Она уставилась на него, широко раскрыв голубые глаза. “Не тот ли Дэвид Голдфарб, который связан с Мойше и Реувеном Русси?” Она была так поражена, что почти — но не совсем — забыла начать зашивать его.

И он был так поражен, что почти — но не совсем — забыл заметить, что его жалило, несмотря на новокаин. “Мои двоюродные братья", ” автоматически ответил он. “Откуда ты их знаешь?”

“Я училась в медицинском колледже Русси вместе с Реувеном", — ответила она. “Стойте спокойно, пожалуйста. Я хочу наложить еще пару швов.” Это было сказано тоном врача. Затем она вернулась к разговору, как к человеку: “Я могла бы выйти замуж за Реувена, но он хотел остаться в Палестине, и я больше не могла жить в условиях Расы, не после того, что они сделали с Австралией”. Ее тон снова изменился: “Вот. Это сделано. Позволь мне перевязать тебя.”