Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Ну, конечно, никаких”, - сказал Нессереф. Мгновение спустя она добавила: “Оу. Я понимаю.” Большие Уроды продолжали считать себя равными и равноценными представителям Расы. Такие модели мышления не были естественными для Нессерефа. Она могла считать Мордехая Анелевича своим другом, но большинство Больших Уродов были для нее всего лишь варварами — опасными варварами, но все равно варварами.

“Может быть, и так”, - сказал Анелевич, снова смеясь. “Но я позвал вас не для того, чтобы обсуждать суеверия. Надеюсь, я вас не побеспокоил, но я позвонил, чтобы попросить вас еще об одном одолжении, если вы будете так добры.”

“Друзья могут просить друзей об одолжении", ” сказал Нессереф. “Это одна из вещей, определяющих дружбу. Спросите. Если это в моей власти, ты получишь это”.

“Я благодарю вас". Анелевич добавил еще один выразительный кашель. “Друзья — это все, что у меня сейчас есть. За исключением моей пары и детенышей, я полагаю, что все мои родственники погибли во время бомбежек Лодзи и Варшавы.”

“Мне жаль это слышать”, - сказал Нессереф. “Я понимаю, что среди тосевитов отношения занимают то место, которое хорошие друзья занимают среди Расы”. Она понимала это умом, а не печенью, но предполагала, что Анелевич тоже это понимает. “Как я уже говорил, спрашивай. Если я смогу тебе помочь, я это сделаю”.

“Очень хорошо”. Анелевич сделал паузу, затем сказал: “Сейчас мы остаемся в центре для беженцев. Мы жили в Лодзи, а Лодзь, конечно, уже не город. Можете ли вы предложить каких-нибудь чиновников в Пинске, с которыми мы могли бы поговорить, чтобы помочь нам найти жилье, настоящее жилье?”

"конечно. Пожалуйста, подождите, пока я проверю, кто с наибольшей вероятностью сможет вам быстро помочь”. Она воспользовалась клавиатурой компьютера, чтобы получить доступ к таблице организации гонки в Пинске. Назвав Анелевичу три или четыре имени, она сказала: “Если хотите, подождите день или два, прежде чем звонить им. Сначала я поговорю с ними и дам им знать, кто вы и что вам нужно”.

“Это было бы замечательно”, - сказал ей тосевит. “Многие из ваших администраторов также новички в Польше, заменив мужчин и женщин, погибших в боевых действиях и которые были более знакомы со мной”.

“Именно поэтому я и сделал это предложение”, - сказал Нессереф. “Тогда позволь мне сделать это сейчас”.

“хорошо”. Анелевич даже понял, что она имела в виду, что разговор окончен. Очень многие представители Расы продолжили бы болтать после такого намека, но он прервал связь.

Первый звонок, который Нессереф сделал в Пинск, был офицеру, отвечающему за связь между вооруженными силами Расы и силами Больших Уродов в Польше. Нигде больше на Tosev 3 у Расы не было бы такого офицера связи. То, что здесь был один, все еще казалось Нессереф неестественным, но она использовала мужчину.

И он, к ее облегчению, знал, кто такой Мордехай Анелевич. “Да", ” сказал он. “Я получил сообщения о его поисках своих кровных родственников от мужчины из Службы безопасности Рейха. Все, кажется, удивлены тем, что ему удалось их найти, особенно учитывая, что немецкий язык так враждебен тем, кто придерживается его суеверий".

“Я, конечно, был, когда он только что позвонил мне”, - сказал Нессереф. “Я также был удивлен, узнав, что самец, оказавший Гонке так много важных услуг, должен жить в центре для беженцев, потому что он не может найти жилье для себя, своей пары и своих детенышей”.

“Это прискорбно", ” согласился офицер связи. “Я благодарю вас за то, что вы обратили на это мое внимание. Возможно, мне следует поговорить с кем-нибудь из жилищного управления.”

“Я бы хотел, чтобы ты это сделал”, - сказал Нессереф. “Я намеревался сделать то же самое сам, но они, скорее всего, послушают мужчину из флота завоевания, чем пилота шаттла без каких-либо больших связей”.

“Иногда мне кажется, что бюрократы, особенно из колонизационного флота, не обращают внимания ни на кого, кроме самих себя”, - сказал офицер связи. “Но то, что я могу сделать, я сделаю: уверяю вас в этом”.

“Я благодарю вас", ” сказал Нессереф. “Я думаю, что я тоже буду делать эти телефонные звонки сам. Возможно, я смогу подкрепить вас. Я считаю Мордехая Анелевича своим другом, и я рад сделать для него все, что в моих силах”. “Ну, конечно, если он друг”, - ответил мужчина из флота завоевания. “У меня самого есть друзья-тосевиты, так что я понимаю, что ты чувствуешь”.

“О, хорошо. Я очень рад это слышать", — сказал Нессереф. “Это вселяет в меня надежду, что, несмотря ни на что, мы все еще сможем жить бок о бок с Большими Уродами на долгосрочной основе”. Она колебалась. Скорее защищаясь, она добавила: “Мы можем”. Офицер связи не смеялся над ней. Однако она опасалась, что это скорее означало, что он был вежлив, чем то, что он согласился с ней.

“Рувим!” Мойше Русси позвонил из компьютерно-телефонного подразделения Ящеров. “Подойди сюда на минутку, не мог бы ты? Возможно, вы сможете оказать мне некоторую помощь. Я надеюсь, что ты сможешь, в любом случае — мне бы не помешало немного.”