Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Я иду, отец”. Рувим поспешил в переднюю комнату. “Что случилось?” спросил он, а затем удивленно остановился, увидев Шпааку, одного из ведущих врачей-ящеров в Медицинском колледже Росси, смотрящего на него с экрана монитора. Он перешел на язык Расы: “Я приветствую вас, превосходящий сэр”.

“И я приветствую тебя, Реувен Русси", ” ответил Шпаака. “Приятно видеть вас снова, даже если вы решили, что ваше суеверие помешало вам закончить учебу у нас”.

“Я благодарю вас. Я тоже рад тебя видеть.” Встреча со Шпаакой напомнила Реувену, как сильно он скучал по медицинскому колледжу, о чем он старался не думать большую часть времени. Стараясь не думать об этом сейчас, он спросил: “Чем я могу помочь?”

Его отец пару раз кашлянул. “Я думаю, что позволю Шпааке объяснить это вам, как он начал объяснять это мне”.

”Очень хорошо", — сказал Шпаака, хотя по его тону это было совсем не очень хорошо. Он выглядел примерно так же неуютно, как Рувим когда-либо видел мужчину этой Расы. "Это как-то связано с сексом", — подумал он. Так и должно быть. И, конечно же, врач-Ящерица сказал: “Я позвонил твоему отцу, Реувену Русси, чтобы обсудить случай извращения”.

Это заставило Мойше Русси заговорить: “Было бы лучше, доктор, если бы вы обсудили сам случай и позволили нам сделать оценочные суждения, если таковые имеются”.

“Очень хорошо, хотя мне трудно быть здесь беспристрастным", — сказал Шпаака. “Проблема касается пары из колонизационного флота, женщины по имени Ппуррин и мужчины по имени Вакса. Они были лучшими друзьями Дома, и они возобновили эту тесную дружбу после приезда в Тосев-3. К сожалению, после приезда в Тосев-3 они оба также пристрастились к имбирю, этой самой вредной из всех трав.”

“О-о", — сказал Рувим своему отцу. “Знаю ли я, что будет дальше?”

“Может быть, половина", ” ответил Мойше Русси. “Это примерно то, о чем я догадывался".

Шпаака сказал: “Могу я продолжить?”, как будто они разговаривали вне очереди во время одной из его лекций. Когда они снова посмотрели на монитор, он продолжил: “Как вы можете себе представить, они начали спариваться друг с другом, когда Пуррин попробовал имбирь. И из-за этих повторяющихся спариваний у них возникла страсть друг к другу, совершенно неподходящая для представителей Расы. В конце концов, во время правильного брачного сезона, чем один партнер сильно отличается от другого?”

“Вы понимаете, господин настоятель, что мы, тосевиты, относимся к таким вещам несколько иначе”. Рувим изо всех сил старался, чтобы его голос звучал бесстрастно. Он не использовал выразительный кашель. Он тоже не расхохотался.

“Я сказал то же самое”, - заметил его отец.

“Конечно, я это понимаю”, - нетерпеливо сказал Шпаака. “Именно поэтому я и консультируюсь с вами. Видите ли, Пуррин и Вакса настолько откровенны в своем извращенном поведении, что стремятся к формальному, эксклюзивному соглашению о спаривании, как это принято среди вашего вида.”

“Они хотят пожениться?” — воскликнул Рувим. Сначала он сказал это на иврите, чего Шпаака не понял. Затем он перевел это на английский, язык, который врач-ящерица знал довольно хорошо.

И, конечно же, Шпаака сделал утвердительный жест. “Это именно то, что они хотят сделать. Можете ли вы представить себе что-нибудь более отвратительное?”

Прежде чем ответить ему, Реувен быстро обратился к отцу: “Что ж, ты был прав. Я об этом не подумал”. Затем он вернулся к языку Расы и сказал: “Господин начальник, я так понимаю, вы не просто наказываете их за то, что они используют имбирь”.

“Мы могли бы это сделать, — признался Шпаака, — но оба они, если не считать этого сексуального извращения, очень хорошо выполняют свою работу. Тем не менее, санкционирование постоянных союзов такого рода, несомненно, окажется разрушительным для хорошего порядка. Почему, следующее, что вы узнаете, они, вероятно, захотят сами вырастить своих детенышей и научить их такому же отвратительному поведению”.

На этот раз Рувим действительно рассмеялся. Он ничего не мог с этим поделать. Он заставил себя снова стать серьезным, сказав: “Знаете, мы, тосевиты, не считаем ни одно из упомянутых вами поступков отвратительным”.

“Я бы согласился. Это не отвратительно — для тосевитов”, - сказал Шпаака. “Мы, представители Расы, сочли это отвратительным в тебе, когда впервые узнали об этом, но это было некоторое время назад. Мы пришли к выводу, что это нормально для вашего вида. Но мы не хотим, чтобы наши мужчины и женщины подражали этому, так же как вы не хотели бы, чтобы ваши мужчины и женщины подражали нашим обычным практикам”.

“Некоторые из наших самцов могли бы наслаждаться вашими брачными сезонами, пока их выносливость сохранялась”, - сказал Мойше Русси. “Большинство наших женщин, я согласен, не одобрили бы этого".

“Ты ведешь себя неуместно", ” строго сказал Шпаака. “Я надеялся на помощь, а не на насмешки и сарказм. За исключением их наркотической зависимости и извращенного влечения друг к другу, Пуррин и Вакса, как я уже сказал, являются отличными представителями Расы”.