Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Тогда почему бы просто не игнорировать то, что они делают наедине?” — спросил Рувим.

“Потому что они отказываются держать это в секрете", ” ответил Шпаака. “Как я уже говорил вам, они запросили официального признания их статуса. Они гордятся тем, что они делают, и предсказывают, что благодаря джинджер большинство мужчин и женщин Расы на Tosev 3 в конечном итоге найдут постоянных, эксклюзивных сексуальных партнеров".

“Миссионеры за моногамию", “ пробормотал Мойше Русси.

Рувим кивнул. “А что, если они правы?” — спросил он Шпааку.

Его бывший наставник в ужасе отшатнулся. “В таком случае колонисты на Тосеве 3 станут изгоями Империи, когда правда станет известна Дома”, - ответил он. “Я думаю, что вполне вероятно, что в результате духи прошлых Императоров отвернутся от всего этого мира”.

Он говорит серьезно, понял Рувим. Ящеры отвергли его религию как суеверие. Иногда он делал то же самое с их детьми. Здесь это было бы ошибкой.

Он сказал: “Если вы не хотите наказывать их и хотите заставить их замолчать, почему бы не предложить им эмигрировать в одну из независимых не-империй? — возможно, в Соединенные Штаты. Джинджер там законна, и, — по необходимости он перешел на английский, — они тоже могли бы пожениться.”

“Это хорошая идея”. Мойше Русси выразительно кашлянул. “Это очень хорошая идея. Это тоже вывело бы эту парочку из-под твоей чешуи, Шпаака, чтобы они больше не могли агитировать среди колонистов.”

“Возможно”. Шпаака повернул глазную башенку в сторону Реувена. “Я благодарю тебя, Реувен Русси. Во всяком случае, это идея, о которой мы сами не подумали. Мы рассмотрим это. Прощай”. Его изображение исчезло с экрана.

“Ящеры, которые хотят жениться!” Рувим повернулся к отцу. Теперь он мог смеяться столько, сколько хотел, и он смеялся. “Я бы никогда в это не поверил”.

“Они заставили людей сильно измениться с тех пор, как они попали на Землю”, - сказал Мойше Русси. “Они только начинают понимать, насколько сильно они тоже изменились. С их точки зрения, менять нас — это нормально. Но им не очень нравится, когда туфля на другой ноге. Никто не знает.”

“Если бы они могли уничтожить джинджер, они бы сделали это за минуту”, - сказал Реувен.

“Если бы мы могли искоренить алкоголь, опиум и многое другое, многие из нас тоже сделали бы это”, - сказал его отец. “Нам это никогда не удавалось. Я тоже не думаю, что им будет легко избавиться от джинджера.”

“Наверное, вы правы, тем более что мы так часто используем его в еде”, - ответил Рувим. “Однако в один прекрасный день они могут попытаться — я имею в виду, серьезно попытаться. Это будет интересно.”

— Для этого есть одно слово, — подмигнул Мойше Русси. “Если эти Ящерицы действительно поженятся, кто отдаст невесту?”

Прежде чем Рувим успел ответить, зазвонил обычный телефон. Он подошел и поднял его. “Алло?”

“Доктор Русси?” Женский голос, в котором слышалась боль. “Это Дебора Радофски. Извините, что беспокою вас, но я только что случайно пнул стену и, боюсь, сломал палец на ноге.”

Рувим начал рассказывать ей, что врач мало что может сделать со сломанным пальцем ноги, несмотря ни на что, — новость, которая всегда радовала его пациентов. Он начал говорить ей, чтобы она пришла в офис утром, если она действительно хочет его осмотреть. Вместо этого он услышал, как сам говорит: “Напомни мне свой адрес, и я подойду и посмотрю на него”. Его отец моргнул.

"Ты уверен?" — спросила вдова Радофски. Рувим кивнул, что было бесполезно делать по телефону без видеозаписи. После того, как он заверил ее, что она может слышать, она дала ему адрес. До него было не более пятнадцати минут ходьбы; Иерусалим был важным городом, но не из-за его размеров.

“Вызов на дом?” — спросил Мойше Русси, когда Реувен повесил трубку. “Я восхищаюсь твоей энергией, но ты делаешь это не очень часто”.

“Это миссис Радофски", ” ответил Рувим. “Она думает, что сломала палец на ноге”.

“Даже если она это сделает, ты не сможешь ей сильно помочь, и ты это прекрасно знаешь”, - сказал его отец. “Я не понимаю, почему ты просто не сказал ей прийти в офис завтра утром…” Его голос затих, когда он собрал кусочки воедино. “О, миссис Радофски. Вдова Радофски. Что ж, тогда продолжай.”

Схватив свою докторскую сумку, Рувим был рад выйти из дома. Его отец не возражал против того, чтобы он нанес профессиональный визит симпатичной вдове. Его мать, вероятно, тоже не стала бы возражать, если бы отец рассказал ей об этом. Что сказали бы близнецы… Нет, он не хотел об этом думать. В романтические пятнадцать лет они считали его дураком за то, что он не поехал в Канаду с Джейн Арчибальд. Примерно три дня в неделю он тоже считал себя дураком.

Ему не составило труда найти маленький домик вдовы Радофски. Когда он постучал в дверь, ему пришлось немного подождать, прежде чем она открыла ее. То, как она прихрамывала после того, как он вошел внутрь, показало почему. ”Садись", — сказал он ей. “Дай мне взглянуть на это”.