Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

Страха тоже этого не ожидал. Да, Атвар изменился за эти годы. В какой-то степени это делало его более неприязненным, но только в какой-то степени. Страха сделал утвердительный жест. “Я думаю, мы заключили сделку".

“Представьте себе мой восторг”. Атвар прервал связь. Нет, в конце концов, его было не так уж трудно не любить.

15

Когда Реувен и Мойше Русси шли из своего дома в офис, который они теперь делили, отец Реувена спросил его: “А как сейчас палец на ноге миссис Радофски?”

Его тон был слишком нарочито небрежным, чтобы быть достаточно убедительным. “Кажется, все идет очень хорошо”, - ответил Рувим. Прислушиваясь к себе, он обнаружил, что его слова звучат слишком нарочито небрежно, чтобы быть достаточно убедительными.

“Я рад это слышать", — сказал Мойше Русси. “И каково ваше мнение о тех частях тела миссис Радофски, которые расположены к северу от ее сломанного пальца ноги?”

“Мое медицинское заключение таково, что в остальном миссис Радофски вполне здорова”, - ответил Реувен.

Его отец улыбнулся. “Я не верю, что спрашивал ваше медицинское заключение”.

“Ну, это то, что ты получишь”, - сказал Реувен, что заставило Мойше Русси громко рассмеяться. Сделав еще несколько шагов, Реувен добавил: “Я думаю, что она очень хороший человек. Ее дочь — милая маленькая девочка.”

“Да, это всегда хороший знак", — согласился Мойше Русси.

“Хороший признак чего?” — спросил Рувим.

“Этот кто-то — хороший человек", — сказал его отец. “У хороших людей обычно бывают хорошие дети”. Он искоса взглянул на собственного сына. “Конечно, время от времени случаются исключения”.

“Да, я полагаю, что у несносного отца мог бы быть хороший сын”, - мягко сказал Рувим. Его отец снова рассмеялся и хлопнул его по спине.

Они оба все еще посмеивались, когда вошли в кабинет. Йетта, секретарша в приемной, добралась туда раньше их обоих. Она послала им неодобрительные взгляды. “Что нас ждет сегодня, Йетта?” — спросил Мойше Русси. У них с Реувеном уже было довольно хорошее представление о запланированных встречах, но Йетта начинала нервничать, если они не уважали то, что она считала своей прерогативой.

Иногда, как сейчас, она все равно становилась суетливой. “Ни у кого из вас нет достаточно времени, чтобы занять себя”, - пожаловалась она. “Я не знаю, как вы собираетесь оплачивать счета, если у вас больше нет пациентов”.

“У нас все хорошо”, - сказал Рувим, что было правдой и более чем правдой.

“Ну, у тебя не будет все хорошо, если не заболеет больше людей”, - огрызнулась Йетта. Рувим посмотрел на своего отца. Его отец смотрел на него. От этого им обоим было труднее удержаться от смеха. Каким-то образом им это удалось. Они прошли мимо неодобрительно смотрящей Йетты и направились в свои кабинеты. Ни у одного из них не было назначено свидание до десяти часов, до которого оставалось полтора часа. Рувим занялся бумажной работой — бесконечной борьбой — и просматривал медицинский журнал Ящериц, когда ему позвонил отец.

“Что случилось?” — спросил Рувим.

“Я слышал, что Пуррин и Вакса действительно уехали в Соединенные Штаты”, - ответил Мойше Русси.

“А у них есть?” — сказал Рувим. “Ну, тогда это одна проблема, решенная для старого Атвара, и некоторая заслуга для нас, потому что мы придумали эту идею для него”. “Заслуга для нас, да", — сказал его отец. “Проблема решена? Я не знаю. Я бы не стал на это ставить, хотя в настоящее время, я думаю, Атвар думает, что ему больше не придется беспокоиться об этом”.

“Что вы имеете в виду?” — сказал Рувим. “Американцы позволят этим Ящерицам остаться. Они могут быть извращенцами для Расы, но не для нас.”

“Я уверен, что американцы позволят им остаться, да”. Его отец кивнул. “Проблема не в этом, во всяком случае, не в том, как я это вижу”.

Рувим почесал в затылке. “Тогда что же это такое? Прости, отец, но я тебя совсем не понимаю.”

Нет? Мойше Русси ухмыльнулся. “Хорошо. Давайте скажем так: как вы думаете, Пуррин и Вакса будут единственной парой тех, кого Ящерицы называют извращенцами, которые у них будут? Многие ящерицы пробуют имбирь на вкус.”

”О“, — сказал Рувим, а затем совершенно другим тоном: ”О". Он бросил на отца восхищенный взгляд. “Ты думаешь, что эти двое — только верхушка айсберга, не так ли?”

”А ты нет?" — ответил его отец. “В конце концов, колонисты пробыли здесь не так уж долго, и это уже начинает происходить. Как все будет, когда ты будешь в моем возрасте? Как все будет, когда ваши дети будут в моем возрасте?”

В большинстве случаев Реувен с некоторым жаром отметил бы, что в настоящее время у него нет детей. Однако сегодня он задумчиво кивнул. “Им придется многое изменить, чтобы приспособиться к этому, не так ли? Я имею в виду, если они действительно начнут образовывать постоянные пары.”