Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Начни влюбляться и жениться", — сказал Мойше Русси, и Реувен кивнул, принимая поправку. Его отец продолжал: “Им будет так же трудно привыкнуть к мысли о том, что пары будут жить вместе, как и нам было бы трудно привыкнуть к мысли о том, что мы все время ведем беспорядочную половую жизнь”. Он погрозил пальцем своему сыну. “И сотри эту грязную ухмылку со своего лица”.

“Кто, я?” — сказал Рувим так невинно, как только мог. “Я не понимаю, о чем ты говоришь”.

“Это довольно забавно”, - сказал Мойше Русси. “А теперь расскажи мне еще что-нибудь”.

”Нет." Рувим покачал головой. Он осторожно выглянул за дверь, затем все равно понизил голос: “Как ты думаешь, кто я, Йетта или кто-то еще?”

Его отец закатил глаза. “Она хорошо выполняет свою работу. Что касается остального…” Он пожал плечами, а затем почти шепотом продолжил: “Мы могли бы найти кого-нибудь, кто является занозой в шее и плохо выполняет свою работу. Я могу мириться с плохими шутками.”

“Я полагаю, что да”. Рувим вернулся мыслями к текущему делу. “Ты действительно думаешь, что мы увидим день, когда Ящерицы начнут спариваться тысячами, а не только по одной паре за раз? Это сделало бы этот мир отличным от всех остальных в Империи в некоторых очень важных отношениях.”

“Я знаю”, - сказал Мойше Русси. “Я не уверен, что Раса действительно еще не разобралась во всем этом. И пройдут годы, прежде чем другие планеты Империи узнают, что здесь делает джинджер, даже если она сделает то, что я думаю. Между звездами всегда будут годы, если говорить о радио, и еще больше лет между ними, если говорить о путешествиях. Раса более терпелива, чем мы. Я не думаю, что мы могли бы построить империю, которая держалась бы вместе, несмотря на все задержки в отдаче приказов и выполнении задач”.

“В этом ты наверняка прав”, - сказал Рувим. “Кто-то, кто был губернатором на одной планете, решил бы, что хочет быть королем или президентом, или как бы он себя ни называл, и он перестал бы подчиняться приказам и создал свое собственное правительство или же начал гражданскую войну”. “Вот как мы”, - согласился его отец. “Здешние Ящерицы тоже это знают. Интересно, что они думают о нас Дома?”

“Я тоже”, - сказал Рувим. “Что бы это ни было, оно должно устареть на десять лет”.

”Я знаю", — рассмеялся Мойше Русси. “И к тому времени, когда Хоум отвечает, он устарел на двадцать лет. Атвар только сейчас выясняет, что император думает о перемирии, которое он заключил с нами, Большими Уродами.”

“А что думает император?” — спросил Рувим. “Атвар сказал?” Он собирался использовать связи своего отца с Расой во что бы то ни стало.

“Он мало что сказал”, - ответил его отец. “Я так понимаю, Император знает, что Атвар — человек, э-э, Ящерица на месте, и поэтому он должен делать то, что считает лучшим. Хорошо, что император не приказал ему вернуться к войне со всеми нами, и вам лучше поверить, что это правда.” Он говорил на иврите, но все равно выразительно кашлянул.

“Ты действительно думаешь, что он сделал бы это, если бы император приказал ему?” — спросил Рувим. Эта неприятная возможность не приходила ему в голову.

Но его отец кивнул. “Если бы император сказал Атвару воткнуть шампур в Землю и бросить его в огонь, он бы это сделал. Я не думаю, что мы можем даже представить, насколько хорошо Ящеры подчиняются Императору.”

“Я полагаю, что нет". Рувим знал, что мужчины той Расы, с которыми он имел дело на протяжении многих лет, не понимали, что заставляло его нервничать. Он был готов поверить, что это работает в обоих направлениях.

Входная дверь открылась. “Здравствуйте, мистер Краузе", ” сказала Йетта. Она повысила голос: “Доктор Русси, мистер Краузе здесь.”

“Он мой”, - сказал отец Реувена. В мягкой форме он добавил: “Если бы он сбросил двадцать килограммов и бросил пить и курить, он бы добавил двадцать лет к своей жизни”.

Рувим сказал: “Он, наверное, думает, что это будут двадцать скучных лет”. Он встал и вернулся в свой кабинет, пока его отец все еще ломал голову над этим. Если бы мистер Краузе был здесь, его собственный первый пациент тоже довольно скоро вошел бы в дверь.

Прежде чем Йетта объявила о прибытии первого пациента, Реувен поднял телефонную трубку и позвонил. После того, как телефон зазвонил пару раз, кто-то на другом конце линии, женщина, сняла трубку. “Алло?”

“Миссис Радофски?” — сказал Рувим.

“Нет, она на работе. Это ее сестра, — ответила женщина. “Кто звонит, пожалуйста?” На заднем плане Мириам что-то лепетала — сестра, несомненно, присматривала за ней.

“Это доктор Русси", ” ответил Рувим. “Я звоню, чтобы узнать, как поживает ее сломанный палец”.

Он задавался вопросом, не скажет ли сестра ему просто и не повесит ли трубку. Вместо этого она сказала: “О, большое вам спасибо, доктор Русси. Позвольте мне дать вам ее номер.”

Она так и сделала. Рувим записал это. После того, как он попрощался, он позвонил. “Мебель из Золотого льва", ” сказала женщина.

На этот раз Рувим узнал голос миссис Радофски. Он назвал себя, а затем спросил: “Как поживает твой палец на ноге в эти дни?”