Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Ничего", ” вмешался Молотов. “Если они были сняты на китайской стороне — вашей стороне — границы, они ничего не доказывают о том, что делает моя страна”.

“Где еще бандиты и повстанцы в Китае могли изобрести такое современное оружие?” — сказал посол Ящериц. “Они не могут сделать это оружие для себя. Караван с оружием был перехвачен недалеко от границы СССР. Неужели вы всерьез ожидаете, что Раса хотя бы на мгновение поверит, что Советский Союз не имеет к ним никакого отношения?”

“Было ли какое-либо из этих видов оружия советского производства?” — спросил Молотов с некоторой опаской, потому что всегда существовала вероятность того, что Красная Армия, в своем рвении вооружить Народно-освободительную армию, могла проигнорировать его приказ о такой ошибке и добавить советское оружие к полученному от Рейха.

Но Квик сказал: “Нет. Они были сделаны немцами и американцами".

Молотов был уверен, что его облегчение не проявилось. Ничто не проявлялось, если он этого не хотел, а он никогда этого не хотел. И, собственно говоря, в последнее время СССР поставлял китайцам не так уж много американского оружия. Приятно знать, что мы действительно ни в чем не виноваты, подумал он. Это делает мои протесты еще более убедительными.

Он сказал: “В таком случае вам было бы лучше поговорить с немцами и американцами, не так ли, вместо того, чтобы выдвигать эти возмутительные ложные обвинения против миролюбивых рабочих и крестьян Советского Союза".

“Мы не обязательно считаем их ложными”, - сказал Квик. “Раса понимает, что далеко не невозможно получить оружие у нации, которая его изготовила, а затем передать его бандитам, которые поддерживают вашу идеологию”.

“На основании этой презумпции вы выдвинули эти провокационные обвинения против Советского Союза”, - сказал Молотов. “Принимая во внимание нестабильное состояние мира в прошлом году, не думаете ли вы, что было бы разумно избегать провокаций?”

“Тебе не кажется, что было бы разумнее не провоцировать нас?” — ответила Ящерица.

“Как я неоднократно говорил вам, я отрицаю, что мы делали что-либо подобное, и совершенно очевидно, что у вас нет никаких доказательств какой-либо вины с нашей стороны”, - сказал Молотов. Если бы у Расы было хоть какое-то такое доказательство, жизнь стала бы интереснее, чем он действительно хотел иметь дело. Он продолжал: “Вы могли бы также спросить о японцах, у которых были свои собственные империалистические амбиции в Китае до того, как Раса пришла на Землю”.

“Мы так и делаем”, - ответил Квик. “Но они отрицают какую-либо причастность к поддержке этих бандитов, которые, как они точно указывают, идеологически связаны с СССР, а не с Японией”.

“Они вполне могли бы поддержать их в любом случае, просто ради того, чтобы доставить вам неприятности”, - ответил Молотов. “Неужели эта концепция никогда не приходила вам в голову?”

“До того, как мы пришли на Тосев-3, этого, вероятно, не было бы”, - сказал Квик. “Вы, тосевиты, преподали нам несколько интересных уроков об использовании двуличия. Если сейчас мы менее доверчивы, чем были сразу после прибытия, винить вам следует только самих себя”.

В этом, без сомнения, было много правды. Но это не имело никакого отношения к текущему бизнесу. “У вас было доказательство против немцев, — сказал Молотов, — лучшее доказательство из всех: они напали на вас. У вас были доказательства против американцев из-за перебежчика. С доказательствами война становится оправданной. Угрожать войной без доказательств — безрассудство. Я настаиваю, чтобы вы передали мой самый решительный протест командующему флотом. Я требую официальных извинений от Гонки за эти необоснованные и необоснованные обвинения в адрес Советского Союза. Мы не сделали ничего, чтобы заслужить их”.

В его голосе звучала ярость, даже страсть. Квик заговорил на языке Ящериц. Переводчик казался подавленным, когда переводил: “Я передам вашу настойчивость и ваше требование командиру флота. Я не могу предсказать, как он отреагирует”.

Извинения, конечно, не стоили бы Атвару ничего, кроме гордости. Иногда это имело очень большое значение для Ящериц. Иногда казалось, что это вообще не имеет значения. Таким образом, они были менее предсказуемы, чем люди.

Но затем Квик продолжил: “Возможно, у нас нет доказательств того рода, которые вы описываете, товарищ Генеральный секретарь. Однако, несмотря на ваши протесты и ваше бахвальство, вы никогда не должны забывать, что у нас действительно есть множество косвенных доказательств, связывающих СССР с этим оружием. Если доказательства когда-нибудь станут более чем косвенными, Советский Союз заплатит высокую цену — и тем тяжелее будет наказать вас за ваш обман”.