Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

Это было правдой, ужасной правдой. Лю Хань совершенно не собиралась признаваться в этом. Вместо этого она сказала: “Мы можем позволить себе потерять гораздо больше, чем вы”. Она также знала, что это правда; это было основой стратегии Мао.

“Тогда что ты предлагаешь?” — спросил Релхост.

“Прекращение боевых действий. Вы признаете нашу независимость на земле, которую мы сейчас контролируем, и мы обещаем больше не пытаться завоевывать”, - сказал Лю Хань.

"Нет. Абсолютно нет.” Релхост использовал жест маленьких чешуйчатых дьяволов, который был эквивалентом человеческого покачивания головой. “Вы говорили о разбивании яиц. Ваши обещания не стоят разбитой яичной скорлупы. Мы уже видели это слишком много раз. Нас больше не одурачат". Он добавил выразительный кашель.

Лю Хань знал, что обещание Народно-освободительной армии тоже будет написано на ветру. Этого она тоже не признала бы. Она сказала: “Мы показали, что можем захватывать и править обширными территориями. Мы не держим других там, где мы все еще можем помешать вам. Возможно, вам лучше отказаться от этой земли. Ты не можешь его удержать".

“Мы можем. Мы так и сделаем.” Чешуйчатый дьявол еще раз выразительно кашлянул. “Вы думаете, что мы не готовы к долгой борьбе. Я здесь, чтобы сказать вам, что мы будем бороться до тех пор, пока это окажется необходимым. Если мы уступим вам здесь сейчас, то позже нам придется уступить другим тосевитам в другом месте. Это означало бы гибель Империи в этом мире. Этого не должно быть".

"Ты понимаешь, что потеряешь лицо", — подумал Лю Хань. Вы понимаете, что один этот камень вызовет лавину. Очень часто маленькие чешуйчатые дьяволы были наивны в отношении того, как работают люди. Не здесь, к несчастью. Здесь они понимали это слишком хорошо. Лю Хань пожалел, что они этого не сделали. Она сказала: “Возможно, удастся заключить еще одну сделку”.

“Я слушаю", ” ответил Релхост.

“Вы видели, что мы будем силой на земле еще долгое время”, - сказал Лю Хань. “Дайте нам долю в управлении Китаем. Вполне возможно, что вы могли бы контролировать иностранные дела. Но мы можем участвовать в управлении землей".

Но Релхост снова сказал: “Нет”. Он произнес это так же без колебаний, как и раньше. Он продолжал: “Вы хотите, чтобы мы признали, что у вас есть какое-то законное право быть частью правительства Китая. Мы никогда этого не сделаем. Эта земля наша, и мы намерены сохранить ее”. “Тогда борьба будет продолжаться", — предупредил Лю Хань.

”Правда", — сказал Релхост. “Борьба будет продолжаться. Она будет продолжаться, и мы ее выиграем. Вам было бы лучше принять это сейчас и жить в пределах Империи. Вы могли бы стать ценными партнерами в этом деле".

“Партнеры?” — сардонически спросила Лю Хань. “Партнеры равны. Вы только что сказали, что мы не можем быть равными.”

“Значит, ценные предметы”. Релхост казался сердитым из-за того, что она указала на противоречие.

“Мы не должны быть подданными на нашей собственной земле”, - сказал Лю Хань. “Мы не будем подданными на нашей собственной земле. Вот почему борьба продолжается. Вот почему это будет продолжаться".

“Мы победим”, - сказал маленький чешуйчатый дьявол.

Может быть, он был прав. Лю Хань все еще верила в историческую диалектику, но меньше, чем в молодости. И у чешуйчатых дьяволов была своя собственная идеология исторической неизбежности, которая поддерживала их. Они верили в то, что делали, так же сильно, как Народно-освободительная армия верила в свою миссию.

“Я отправлю вас обратно на вашу сторону под охраной”, - сказал маленький чешуйчатый дьявол, который был генералом. “Война будет продолжаться. Мы никогда не согласимся на вашу независимость. Мы никогда не согласимся на вашу автономию".

“Ты никогда не победишь нас”. Лю Хань уже не в первый раз задавалась вопросом, проживет ли она достаточно долго, чтобы выяснить, права ли она.

Квик, посол Расы в Советском Союзе, был в худшем настроении, чем обычно. “Вот, товарищ Генеральный секретарь”, - сказал он Вячеславу Молотову через своего польского переводчика, который, как обычно, казался довольным собой. “Я настаиваю, чтобы вы изучили эти фотографии”.

Молотов надел очки для чтения и посмотрел на них. “Я вижу несколько взрывов", — сказал он. “Ну и что?”

“Этот караван был перехвачен с воздуха как раз на китайской стороне границы с СССР”, - сказал Квик. “Эти взрывы, которые вы достаточно великодушны, чтобы заметить, доказывают, что он перевозил боеприпасы — очень большое количество боеприпасов”.

“Ну и что?” — повторил Молотов. “Китайцы восстают против вас. Почему удивительно, что они используют большое количество боеприпасов?”

“Судя по всему, что мы видели, китайцы неспособны производить многие из этих боеприпасов для себя", — сказал Квик. “Это приводит нас к выводу, что их поставляет Советский Союз”.

“У вас нет никаких доказательств этого”, - сказал Молотов. “Я отрицаю это, как я отрицал это всякий раз, когда вы выдвигали это обвинение".

”Эти фотографии доказывают…" — начала Ящерица.