Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“А ты был?” Глаза Анелевича сузились. “Готтенью, может быть, так оно и было. А если бы и был, то, может быть, ты все-таки не совсем нацистский ублюдок. Может быть. Моего младшего сына назвали в честь Генриха Ягера.”

“Мой старший сын такой”, - сказал Друкер. “Что с ним случилось после того, как русский пилот увез его в Польшу?” Он не упомянул о том, как он и его товарищи по танковому экипажу убили нескольких эсэсовцев, чтобы сделать возможным побег Ягера.

“Он женился на ней”, - ответил еврей. “Теперь он мертв. Вы знаете взрывчатую металлическую бомбу, которую Скорцени пытался взорвать в Лодзи? Мы остановили это, он, Людмила и я. Мы все тоже вдохнули немного нервно-паралитического газа, делая это. Это ударило по нему сильнее всего; после этого он так и не пришел в себя и умер двенадцать-тринадцать лет назад.”

“Мне жаль это слышать, — сказал Друкер, — но спасибо, что рассказали мне. Он был хорошим человеком — одним из лучших офицеров, под началом которых я когда-либо служил, — и я всегда задавался вопросом, что с ним случилось, когда он сбежал”. “Он был одним из лучших”. Мордехай Анелевич посмотрел на Друкера. “Тогда ты водил танк. Чем ты занимался с тех пор?”

“Я остался в вермахте”, - ответил Друкер. “Я оказался на верхней ступени А-45. Ящеры схватили меня после того, как я выпустил две ракеты по одному из их звездолетов. Если бы они не сбили их обоих с ног, я не думаю, что они потрудились бы взять меня живым, но они сделали это. В конце концов они высадили меня в Нюрнберге. Мне потребовалось чертовски много времени, чтобы добраться сюда, но я справился. Теперь, если бы мне удалось найти свою жену и детей…”

Анелевич посмотрел на него так, как будто он провалил тест. “Вы служили под командованием Генриха Ягера и остались в вермахте? У него хватило ума сбежать.”

“Не будь таким высокомерным со мной", ” огрызнулся Друкер. “Я кое-что знаю о том, что Рейх делал с евреями. Я ничего этого не делал. На самом деле, это сделали со мной.”

“Это сделали с тобой?” Анелевич зарычал. “Ты, сукин сын, ты“, — выругался он на идише и польском, — ”что ты об этом знаешь?" Он выглядел готовым схватить одно из своих ружей и начать стрелять. Друкер считал его опасным человеком поколение назад и не видел причин менять свое мнение сейчас. Он сдвинул ноги в положение, из которого ему тоже было удобнее открывать огонь.

Но вместо того, чтобы схватиться за пистолет, он ответил Анелевичу тихим, настойчивым голосом: “Я расскажу вам, что я знаю об этом. Эсэсовцы схватили мою жену, потому что пронюхали, что у нее бабушка-еврейка, вот что”. Он никогда не думал, что расскажет это кому-нибудь, но кто в Рейхе когда-либо представлял, что разговаривает с евреем?

И это сработало. Мордехай Анелевич расслабился, внезапно и полностью. “Тогда ладно", ” сказал он. “Ты действительно кое-что знаешь". Он склонил голову набок. “Из того, что ты сказал, ты вернул ее. Как тебе это удалось? Я кое-что знаю об СС.”

“Как?” Друкер невесело усмехнулся. "Я же говорил тебе — я был пилотом А-45. У меня были связи. Моим командиром был генерал Дорнбергер — теперь он фюрер, где бы он ни был, черт возьми. У меня было достаточно сил, чтобы снять его. Официально у Кэти чистая родословная.”

“Если у вас есть тяга, вы должны ее использовать”, - согласился Анелевич. Его лицо снова омрачилось. “В далекие 1940-е годы было ужасно много евреев, у которых их не было".

Друкер не знал, что на это ответить. Все, что он мог сделать, это кивнуть. Он мало думал о евреях и не испытывал к ним особой симпатии, пока у Кэти не возникли проблемы с чернорубашечниками. Наконец он сказал: “Единственное, что я хочу сейчас сделать, это выяснить, жива ли моя семья, и вернуть их, если они живы”.

“Достаточно справедливо. Там мы в одной лодке, независимо от того, как нас туда занесло. — Анелевич указал на Друкера. “Если вы знаете фюрера, почему вы сейчас не используете свое влияние, чтобы он помог вам найти ваших родственников?”

“Полагаю, две основные причины”, - ответил Друкер после небольшого раздумья. “Я хотел сделать это сам, и… Я не уверен, что здесь есть кого искать.”

“Да, знание того, что они мертвы, было бы довольно окончательным, не так ли?” Голос Анелевича был мрачен. “И все же, если у тебя осталась карта для игры, не думаешь ли ты, что пришло время ее разыграть?”

Друкер задумался, затем медленно кивнул. Он приподнял бровь. “И если я попытаюсь выяснить это сам, может быть, мне стоит попытаться выяснить это и для тебя тоже?”

“Эта мысль действительно приходила мне в голову”, - признался Мордехай Анелевич. “У меня самого есть связи с Ящерицами. Может, поменяемся?” Друкер снова задумался, но ненадолго. Он протянул руку. Анелевич пожал ее.