Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

Очень медленно Йигер снова сел. Джон кивнул. “Умный мальчик”, - сказал он. Его 45-й калибр снова исчез. Как и у Фреда. Чарли держался за свой. Он выглядел разочарованным тем, что Сэм не дал ему шанса воспользоваться им. Джон продолжал: “Вы действительно не хотите, чтобы ваша задница подняла шум, подполковник, честное слово, вы этого не хотите. Мы сказали, что передадим вещи дальше, и мы это сделаем".

Сэм изучал его. “Говорить что-то легко. Действительно делать их — это что-то другое. Я говорю вам, президенту Уоррену нужно поговорить со мной. Он не знает, в какие неприятности может попасть, если не сделает этого.”

“Разговоры дешевы", ” сказал Джон.

“Это то, что я вам только что сказал”, - ответил Игер. “Но сколько законов вы, ребята, нарушаете, удерживая меня здесь вот так, не позволяя мне встретиться с моим адвокатом, не давая мне знать, в чем меня обвиняют, или даже есть ли какие-либо обвинения против меня?”

“Национальная безопасность”, - произнес Чарли нараспев, как будто читал Священное Писание.

Йигер мог бы догадаться, что он это скажет. Йигер, на самом деле, догадывался, что он это скажет. И у него был готов ответ: “Если окажется, что вы правы и все будет хорошо, вы, ребята, герои. Но если что-то пойдет не так, у кого в итоге будет яйцо на лице? Вы, ребята, так и сделаете, потому что тот, кто стоит над вами, чертовски уверен, что не будет сидеть сложа руки и брать вину на себя.”

“Это не для вас, чтобы беспокоиться об этом, подполковник”, - сказал Фред. ”Это нам стоит беспокоиться — и разве мы выглядим обеспокоенными?"

”Нет", — признался Сэм. “Но дело в том, что, может быть, тебе следует это сделать”.

“Дерьмо”, - сказал Чарли: человек с твердыми взглядами и ограниченным словарным запасом. Джон и Фред не стали ему перечить — и, черт возьми, они не выглядели обеспокоенными. Сэму оставалось надеяться, что он посеял семена сомнения… и это посеяние семян сомнения имело значение.

Из-за времени, которое он провел в космосе, Джонатан Йигер собирался окончить Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе на пару кварталов позже, чем в противном случае. Это было самым большим, о чем он думал, когда вернулся в Гардену, — пока его отец не исчез. Он и его мать оба знали или думали, что знают, почему исчез его отец. Если бы они попали в газеты, они могли бы поднять достаточно шума, чтобы освободить его отца. Они еще не сделали этого, пока нет. Вонь, которую они поднимут, может оказаться намного сильнее и грязнее, чем это.

И вот, теперь, когда занятия снова начались, Джонатан каждый день приезжал в Вествуд, чувствуя себя так, словно находился в подвешенном состоянии. Он не знал, где его отец, или когда — или если — он может вернуться. Предполагалось, что полиция разыскивает Сэма Йигера. Как и армия. Как и ФБР. Никому не везло. Джонатан тоже опасался, что никому не повезет.

Он тоже чувствовал себя в подвешенном состоянии в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Из-за того, что он отстал на пару четвертей, он не посещал так много занятий со своими друзьями — они пошли дальше, а он нет. То, чему он научился у Кассквита и у Гонки, было и будет для него чрезвычайно ценным, но это было не то, что вписывалось в университетскую учебную программу.

Это было у него на уме, когда он покинул свой класс современной политологии — современной, конечно, то есть со времен появления Ящериц — и направился на траву между Ройс-холлом и библиотекой Пауэлла, чтобы съесть бутерброд с ветчиной, апельсином и печеньем, которые он принес из дома. В коричневых пакетах это было дешевле, чем покупать обед в любой из жирных ложек кампуса, и его мама начала следить за каждым пенни с тех пор, как его отец не вернулся домой из Дезерт-центра. “В конце концов, — сказала она однажды, — никогда не знаешь, в следующий раз я могу исчезнуть”.

Он как раз садился, когда мимо прошла Карен. Прежде чем он понял, что делает, он помахал рукой. “Привет!" — сказал он. “У тебя есть несколько минут?”

Она сделала паузу, явно обдумывая это. Они были предметом — они были больше, чем предметом; они двигались к тому, чтобы пожениться, — пока он не поднялся на звездолет, чтобы проинструктировать Кассквита о сексуальных обычаях тосевитов. С тех пор… с тех пор все было напряженно, и тут уж ничего не поделаешь. Он знал, что так оно и будет, когда отправлялся на шаттле в космос. Он не знал, что война между Рейхом и Расой так надолго задержит его там, что только усилило напряженность между ним и Карен.

Наконец, хотя и нахмурившись, она кивнула. “Как дела?” спросила она, покидая дорожку, чтобы сесть рядом с ним. “Что-нибудь слышно о твоем отце?” В ее голосе звучало искреннее беспокойство. Они знали друг друга со средней школы, и она всегда хорошо ладила с его родителями.

“Ничего”, - ответил Джонатан с гримасой. “Ноль. Застежка-молния. Пшик. Молю Бога, чтобы так оно и было.”