Ожидание (три повести об одном и том же)

Слав­ка то­же лёг. Он всё удив­лял­ся и ра­до­вал­ся это­му раз­го­во­ру. И вдруг он по­ду­мал, что, ве­ро­ят­но, отец не раз пы­тал­ся го­во­рить с ма­мой о сво­ей ра­бо­те и, на­вер­но, вот так же ма­хал ру­кой под ко­нец, не уви­дев в ма­ми­ных сон­ных гла­зах ин­те­ре­са. Слав­ка со­ско­чил с ди­ва­на и по­лез к от­цу на кро­вать.

– Зна­ешь рыб­за­вод? – спро­сил он.

– Ну, знаю.

– На этот за­вод се­лёд­ку из Мур­ман­ска при­сы­ла­ют, что­бы коп­тить… По­че­му?

– На­вер­но, сво­ей ры­бы ма­ло, – от­ве­тил отец.

Слав­ка по­тряс го­ло­вой.

– Пра­виль­но. У кол­хо­за пла­ву­чих средств не хва­та­ет.

Слав­ка слы­шал от­цов­ское ды­ха­ние. Чув­ст­во­вал его те­п­ло и за­пах та­ба­ка.

– Кто те­бе ска­зал? – спро­сил отец.

– Дед ска­зал… А ко­гда но­вая фло­ти­лия при­бу­дет, у за­во­да всё рав­но с сырь­ем ока­жет­ся не­дос­та­ча, – по­мол­чав, за­го­во­рил Слав­ка. – Слиш­ком боль­шой за­вод для это­го мес­та по­строи­ли. Не по­ду­ма­ли.

– А это те­бе кто ска­зал? – спро­сил отец.

– Дед, кто…

Отец ле­гонь­ко спих­нул Слав­ку с кро­ва­ти.

– Лад­но, – ска­зал он. – Иди. Спи.

НА­ВЕР­ХУ, ГДЕ ВЕ­ТЕР

На сле­дую­щий день отец по­вёл Слав­ку на эле­ва­тор. Он по­ка­зал ему всё: си­лос­ные по­ме­ще­ния, где хра­нит­ся зер­но, те са­мые се­рые баш­ни и про­стран­ст­ва ме­ж­ду баш­ня­ми – звёз­доч­ки, в ко­то­рых то­же хра­нят зер­но, транс­пор­тё­ры, ко­то­рые пе­ре­сы­па­ют зер­но из си­ло­са в си­лос. Зер­но ле­те­ло по тру­бам, под­ни­ма­лось в ков­шах. Ле­жа­ло ти­хо. И его сто­ро­жи­ли чут­кие ав­то­ма­ты, ко­то­рые по­стро­ил отец. Они сле­ди­ли, что­бы зер­но не за­дох­лось или, на­обо­рот, не ста­ло ды­шать слиш­ком силь­но.

Отец по­ка­зал бе­тон­ные ко­зырь­ки-на­ве­сы. Они бы­ли по­хо­жи на кры­лья. Под эти кры­лья мог­ло за­ехать ма­шин пять­де­сят с од­ной сто­ро­ны и пять­де­сят – с дру­гой. Они ви­се­ли в воз­ду­хе без ко­лонн и под­по­рок.

– На­пря­жён­ная сба­лан­си­ро­ван­ная кон­ст­рук­ция, – объ­яс­нял отец. – Она как бы са­ма се­бя дер­жит. Об­жи­ма­ет не­су­щее со­ору­же­ние, слов­но вце­п­ля­ет­ся в не­го… – Рас­ска­зы­вая, отец крас­нел и сму­щал­ся. И ему да­же как буд­то не хва­та­ло воз­ду­ха, что­бы ды­шать. Мо­жет быть, по­это­му он по­вел Слав­ку на са­мый верх, на кры­шу, где пар­ной воз­дух сгу­щал­ся и ухо­дил к мо­рю, под­хва­чен­ный степ­ны­ми по­лын­ны­ми вет­ра­ми.

– Смот­ри, – ска­зал отец, – ка­кая кра­со­та во­круг. – Он до­ба­вил ти­хо: —И всё-та­ки те­бе нуж­но по­ехать к ма­ме.

Слав­ка не ус­пел от­ве­тить, он вдруг уви­дел про­кля­то­го чёр­но­го, об­лу­п­лен­но­го Вась­ку, ко­то­рый сто­ял у пе­рил и ска­лил на­халь­ные зу­бы.

– Ты как сю­да по­пал? – стро­го спро­сил отец.

– Я вас ис­кал, – от­ве­тил ему Вась­ка. – Мне ра­бо­чие ска­за­ли, что вы по эле­ва­то­ру со Слав­кой хо­ди­те. Я по­ду­мал, что уж сю­да-то вы обя­за­тель­но при­дё­те.

– Кто те­бя пус­тил? – ещё стро­же спро­сил отец.

– Ес­ли че­ст­но го­во­рить, – ни­кто. У ме­ня же к вам серь­ёз­ное де­ло.

– По де­лу я при­ни­маю в кон­то­ре!

Вась­ка за­хлоп­нул свой ду­рац­кий рот и опус­тил го­ло­ву. Но отец не дал Слав­ке на­сла­дить­ся Вась­ки­ным кон­фу­зом. Всё ещё не­до­воль­но, но уже мяг­че, он ска­зал ему:

– Да­вай.

Вась­ка вы­та­щил из кар­ма­на тет­рад­ку. По­дал её от­цу.

– «Скром­ный тру­же­ник», – про­чи­тал отец. – Те­бе са­мо­му не смеш­но от та­ко­го на­зва­ния?

Вась­ка по­крас­нел.

Отец по­смот­рел на не­го, об­ло­ко­тил­ся на пе­ри­ла и при­нял­ся чи­тать.

– Пло­хо, – го­во­рил он. – Глу­по. Ну, это же ку­рам на смех!

Вась­ка сто­ял воз­ле не­го тём­но-ма­ли­но­вый. Он вы­ти­рал пот со лба, ше­ве­лил гу­ба­ми, про­кли­ная, долж­но быть, бла­гие по­ры­вы.

Слав­ка по­ку­сы­вал гу­бы. В его ушах от­цов­ские сло­ва «пло­хо», «от­вра­ти­тель­но» зву­ча­ли как «хо­ро­шо» и «пре­крас­но», по­то­му что бы­ли в этих сло­вах по­ни­ма­ние и те­п­ло­та.

Слав­ка смот­рел на го­род, рас­про­стёр­тый вни­зу, на да­лё­кую степь, на ли­ман, жёл­то-зе­лё­ный, буд­то рас­тво­рив­ший в се­бе зной­ные со­ки зем­ли. За ли­ма­ном тем­не­ло мо­ре. Оно со­при­ка­са­лось с зем­лёй и вра­ж­до­ва­ло с ней. «Убе­гу! – ду­мал Слав­ка. – Ото всех убе­гу».

У сво­их ног он за­ме­тил ле­ст­ни­цу, ко­то­рая ве­ла с выш­ки на пло­скую кры­шу си­ло­со­в-ба­шен. Он спус­тил­ся по этой ле­ст­ни­це. Ему хо­те­лось гля­нуть с кры­ши на зем­лю, с са­мо­го края, или сва­лить­ся вниз, что­бы отец под­бе­жал к не­му, рас­про­стёр­то­му, и за­кри­чал ди­ко: «Слав­ка!»

Он шлё­пал по бе­то­ну сан­да­лия­ми, – мо­жет быть, сей­час крик­нет? Ос­та­но­вил­ся. «Ну! Крик­ни!..»

Ти­хо. Отец да­же не ви­дит его. Отец счи­та­ет его сла­бым, ни на что не при­год­ным.