Озон

В картине Озона нет особых примет времени, но именно в этом проявляется эпоха тотальной игры со стилями – от классического до китча. Англичанка Рэмплинг (в свое время вместе с Биркин принесшая новый тип сексуальности в европейское кино) пытается, блюдя стильную худобу, сидеть на овсянке, но постепенно все чаще прикладывается к местным винам, закусывая их фуа-гра. Сцена на балконе, когда героиня обнажает свою грудь перед садовником-стариком, – прямая цитата из «Тристаны» Луиса Бунюэля, где то же самое делала Катрин Денев, но будучи на тридцать лет моложе. Рэмплинг вступает в эротическую игру в возрасте под шестьдесят – и не выглядит жалкой, а если и смешной, то лишь потому, что полна юмора сама конструкция картины-обманки Озона.

Главный фокус состоит в том, что новый «Бассейн», в отличие от старого, с двойным дном: это комедия, лишь притворяющаяся детективной психодрамой. Изменился и антураж. Возвращение классических ценностей, которые отвергались в прежние годы, происходит на фоне засилья попсы – не только музыкальной. Все цитаты из киноклассики Озон, как истинный синефил, пропитывает глубокой иронией. Ностальгируя по 1960-м, он, как и все человечество, посмеиваясь, расстается с прошлым.

Ангел трудной судьбы: «Ангел»

В том, что Франсуа Озон остается любимцем российской публики, можно было убедиться на гала-показе «Ангела» в московском кинотеатре «Октябрь». Режиссер волновался – просмотр поставили на одиннадцать вечера: для Парижа мертвое время. Но в Москве зал на полторы тысячи мест был полон, гостя встречали словно поп-звезду. Вообще, режиссера Озона признали и полюбили в России чуть ли не раньше, и точно уж больше, чем на родине. Его ранние маргинальные фильмы, начиная с короткометражек и кончая «Криминальными любовниками», вошли в обязательную программу отечественных киноманов.

Потом Озон сменил ориентацию на арт-мейнстрим и стал «французским Альмодоваром» – куртуазным поэтом женской экстравагантности и покровителем парижских актрис, которым он дарил самые выигрышные роли независимо от статуса и возраста. Ему обязаны важными поворотами в своей карьере Шарлотта Рэмплинг и Катрин Денев, он вывел в звезды Людивин Санье, не забыл «бабушек» Даниэль Дарье и Жанну Моро, его считают ловким и успешным имиджмейкером. Хотя, если разобраться, только «8 женщин» имели реальный коммерческий успех, а на фестивалях Франсуа Озона обычно обносят призами, негласно полагая, что у этого баловня судьбы «и так все есть».

Московские поклонники и поклонницы забросали гостя почти интимными вопросами: например, влюбляется ли он в своих актеров и актрис? Или: почему, будучи таким красавцем, сам не снимается в кино? «Я вуайерист, а не эксгибиционист», – прозвучало в ответ. Кто-то процитировал высказывание режиссера о том, что фестивальные призы как геморрой, могут приклеиться к любой заднице. Озон добавил, что самое страшное – собрать все награды и впасть в эйфорию. Вот почему после попсовых «8 женщин» режиссер делает два скромных камерных фильма, а сейчас, вслед за «Ангелом», готовит «маленький проект со спецэффектами» (фильм «Рики»).

Озон хранит верность своим поклонникам и ежегодно предлагает их вниманию какой-нибудь новый фильм, причем ни в малейшей степени не похожий на предыдущие, так что биографы режиссера никак не придут к выводу, на какую полку его поместить. Поэт гей-культуры? Прожженный постмодернист-стилизатор? Женолюб или женоненавистник? Холодный циничный эгоист или художник с тонкой ранимой душой?

«Ангел» – возвращение на территорию амбициозных, высокобюджетных, так называемых костюмных проектов. И хотя в новой картине (кроме Шарлотты Рэмплинг в эффектной роли второго плана) нет суперзвезд, а главных героев сыграли молодые и пока не очень знаменитые актеры (Майкл Фасбендер в их числе, в Москве 2007 года на него никто не обращал особого внимания), по постановочному размаху, мощи декораций и затейливости костюмов это, несомненно, большое, почти голливудское кино.

Уже «Бассейн» был процентов на семьдесят англоязычным. Тем не менее именно «Ангел» – первая картина французского режиссера, целиком и полностью снятая по-английски, в Англии, по английскому роману, с английским кастингом. Этот дорогой костюмный фильм из эдвардианской эпохи – не что иное, как желчная, самоироничная рефлексия о природе массового успеха и о его жестокой изнанке.

В основе картины – написанный в 1957 году роман Элизабет Тейлор (не имеет никакого отношения к знаменитой актрисе, но совпадение имен выглядит символичным). История писательницы по имени Энджел, некогда знаменитой своими женскими романами, ныне забытой.